Интересное наблюдение Ольги Мурашко о проблемах, которые цифровизация общества ставит перед современными антропологами – https://indigenous-russia.com/archives/13990. Во многом с ней соглашусь. Однако тактичная (как всегда) Ольга Ануфриевна скрыла в своей статье многоточием важный момент из статьи Андрея Головнева, который, как мне кажется, ставит многое на свои места.
Приведу его полностью: «В практиках этноэкспертизы (например, на Таймыре) мы сталкиваемся с новым веянием — исходящей от лидеров коренных народов установкой на максимальную открытость проводимых исследований, включая онлайн-трансляции бесед и интервью. Подобная транспарентность по-своему полезна и увлекательна: исследования ведутся под контролем руководителей региональной Ассоциации коренных народов, ход и результаты проекта становятся достоянием общественности «в реальном времени», благодаря чему складывается своего рода «публичная этнография», а отдельные эпизоды исследований претендуют на пиар и хайп. При этом заметны издержки, выражающиеся в отмене анонимности в пользу обнаженности, когда на место задушевных бесед приходят публичные стримы. Между тем, согласно этике полевой этнографии, исследователь далеко не всегда имеет право публиковать открытые ему сведения и мнения. Порой то, что нам доверяют люди, имеет приватный характер и вполне сопоставимо с врачебной тайной или с тайной исповеди. Обсуждаемое с глазу на глаз не равно произносимому со сцены или транслируемому в социальные сети. Тем более пикантна ситуация с высказываем своего мнения относительно действий влиятельных лиц и других острых проблем современности. Не случайно многие опросы, как и голосования, проводятся анонимно — иначе люди вынужденно выражают не реальный, а конъюнктурный взгляд.»
В пропущенном предложении, на мой взгляд, находятся две ключевые фразы. Про транспарентность и открытость работы Норникеля и тех, «кто все это анализирует» мне довелось коротко порассуждать во вчерашней статье – https://indigenous-russia.com/archives/13956.
Про то, что исследования, проводимые в рамках этнологической экспертизы Норникеля на Таймыре «ведутся под контролем руководителей региональной Ассоциации коренных народов» мы тоже догадывались. Но то, что эти «руководители» еще и требовали доступа к интервью антропологов с респондентами и контролировали ход этих интервью – для меня новость.
Это сразу напомнило мне поведение моего давнего товарища Александра Новьюхова – ныне депутата Думы ХМАО, вице-президента Ассоциации КМНСС и ДВ РФ (Райпон) и прочая, и прочая, который иногда привозит оленеводов из Югры на международные форумы и носится там за ними коршуном, чтобы не дай бог не ляпнули чего-нибудь лишнее иностранным журналистам о том, как действительно обстоят дела в округе.
Боюсь, что уважаемые антропологи Ольга Мурашко и Андрей Головнев, досадуя на издержки цифровизации, все же упускают из вида главную проблему такого положения дел – причина не в «технологических ограничениях» или «максимальной открытости» – причина «в головах».
Антропологи, занимающиеся исследованиями в России, могут привести тысячи примеров, когда лидеров Ассоциации, представителей властей или спецслужб никоем образом не волнуют их интервью с представителями коренных малочисленных народов Севера. Если идет речь о языках, культуре, традиционных знаниях и т.д. – любой антрополог может спокойно брать интервью и никому до этого нет дела. Но если речь пойдет о пастбищах, об оленьих маршрутах, которые могут пересекаться с нефтепроводами, о загрязненных шламами реках, то тут же появляются любопытные уши, за которыми маячат серые тени в серых шинелях.
А уж если речь идет о последствиях самого масштабного разлива нефтепродуктов в истории Российской Арктики, да еще и допущенного такой компанией как Норникель, то тут уж «лидеры Ассоциации» требуют прямого доступа к интервью, дабы не ляпнули рыбаки что-нибудь лишнего приезжим ученым.
И здесь мы подходим к отдельной и большой теме – greenwashing российских добывающих компаний, работающих в Арктике – почему многие из них вдруг внезапно озаботились производством «зеленых баррелей нефти», выбросами CO2, почему им так активно помогают «лидеры Ассоциации» коренных малочисленных народов. Почему отдельные «экологические» организации – такие как ПОРА и WWF с такой яростью сегодня создают все новые «экологические рейтинги» промышленных компаний, переставляя их фигурки вверх-вниз по «рейтинговым лестницам».
Тема эта большая. Она требует осмысления и исследований, обсуждений с экспертами, с лидерами коренных народов, с представителями бизнеса и правительств. Для нас – коренных народов, так и для добывающих компаний и для органов власти, она станет в ближайшее время еще более актуальной в связи с предстоящими глобальными изменениями рынков в Европе, США, других развитых странах, которые сегодня принимают новые стратегии и меняют свое законодательство, в связи с переводом экономики на новые «зеленые» рельсы.
К таким изменениям начали активно готовиться и российские компании, и наше правительство. Так, например министр финансов Антон Силуанов недавно заявил, что глобальный энергопереход может привести к значительному снижению спроса на ископаемое топливо. А согласно оценке Банка России, новый европейский углеродный налог может обойтись России в 8,2 млрд евро выпадающих доходов в год.
Эти структурные изменения международной экономики касаются не только поставок углеводородов, но также и цветных, редкоземельных металлов, торговли электроэнергией и автомобилями, касаются не только России, но и других стран, где добываются первичные ресурсы и, одновременно, проживают коренные народы.
В этих условиях коренным народам мира имеет смысл занять свою, отдельную и, я бы сказал, лидирующую роль, в переговорном процессе, в сборе и распространении информации о greenwashing, о фактах нарушения экологических стандартов, прав коренных народов теми компаниями, которые претендуют занять свое место в глобальной устойчивой «зеленой» экономике, для того, чтобы передавать такую информацию о нарушениях конечным потребителям в наиболее удобной, доступной и понятной форме.
Сегодня промышленные компании, нарушающие такие стандарты и желающие отмыть свое «грязное», «незеленое» настоящее, стараются препятствовать распространению такой информации, нанимая пиарщиков – таких как ПОРА и прочих «экологов», действуя через «лидеров Ассоциаций», а иногда и прибегая к прямым угрозам, шантажу или подкупу.
Как преодолевать такое давление и пробивать блокаду greenwashing добывающих компаний – вопрос отдельного обсуждения.
Дмитрий Бережков