Посмотрел замечательный фильм. И Антонина, и команда «Настоящего Времени» большие молодцы, что сумели запечатлеть и очень понятно рассказать о тех проблемах с которыми сталкиваются коренные жители округа. Про ХМАО ходит много и мифов, и слухов, перемешанных с правдой и полуправдой о том, что в округе (наравне с другими «нефтяными» регионами — Ямал, НАО и т.д.) самое продвинутое законодательство по вопросам прав коренных народов, самые большие программы экономического развития КМНС, самое большое их представительство в органах власти, большие компенсации общинам, пострадавшим от деятельности промышленных компаний и прочее.
История «Исчезающих», и то, что происходило ранее с озером Нумто, с Сергеем Кечимовым и многими другими — говорит о том, что не все благополучно, к сожалению, в округе и не все соответствует той картине, которую рисуют официальные власти.
Грустно, что о таких проблемах также не говорят и официальные лидеры Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, которые часто рисуют в своих презентациях красочные пейзажи, лакирующие суровую и печальную реальность. Вот, например, типичное выступление бывшего президента Ассоциации КМНС «Спасение Югры», а ныне депутата окружной думы и вице-президента Ассоциации КМНСС и ДВ РФ Александра Новьюхова из которого сложно понять, кто на самом деле выступает — депутат, представитель общественной организации коренных народов или сотрудник пресс-службы губернатора ХМАО. И все его выступления на всех публичных форумах, особенно международных, примерно одинаковы — о том, как много и упорно работает правительство Ханты-Мансийского округа, выделяя все новые и новые деньги для аборигенов и неустанно развивая все новые программы содействия коренным народам.
Слова Стаса — героя фильма «Исчезающие», который говорит о том, что компенсация от Сургутнефтегаза составляет 2 тыс. руб. на квартал на человека, а также слова Новьюхова о том, что государственная программа «Устойчивое развитие коренных малочисленных народов Севера» ХМАО на 2020 г. составила около 58 млн. руб. говорят о том, что, по большому счету, миф о том, что коренные народы ЮГРЫ получают огромные компенсации от нефтяников и огромные деньги от окружного правительства, в рамках программ социально-экономического развития КМНС, является всего лишь мифом.
58 миллионов на год на программу социально-экономического развития КМНС ХМАО, в котором проживает около 30 тыс. представителей коренных народов, является довольно скромным результатом, вполне сопоставимым с другими регионами. Так, например, в Магаданской области, где проживает около 5 тыс. представителей КМНС, подобная программа «Социально-экономическое и культурное развитие коренных малочисленных народов Севера, проживающих на территории Магаданской области» в 2020 году была запланирована на уровне 34 млн. руб., а на 2021 г. — предполагается выделение уже 120 миллионов.
Сравнение для одного из богатейших регионов России, каковым является Ханты-Мансийский округ, не очень выигрышное. Впрочем кто-то, возможно, меня поправит (и буду рад) — сказав о том, что существуют в ХМАО другие программы, гранты, субсидии по языкам, культуре, культурному наследию и прочее. Однако у многих возникают сомнения, что и эти деньги доходят до тех, кто ведет традиционное природопользование, а не оседают в бюджетах организаторов бесконечных фестивалей лидерства, которыми являются сегодня все те же руководители Ассоциаций КМНС, как это происходит, например, на Таймыре.
К огромному сожалению, в России также почти перестала работать система обращений с жалобами в органы власти. Коренные народы не раз отмечали, что обращения, посылаемые ими губернаторам, в Москву, в министерства, и даже президенту — возвращаются по кругу на места и их контроль поручаются тем самым нарушителям прав коренных народов, из числа органов власти, против действий которых и жаловались аборигены изначально. И если раньше против этой системы можно было бороться с помощью акций протеста, митингов, то теперь такие акции запрещены, а их участников подвергают уголовному преследованию.
Государство с помощью как добровольных, так и оплачиваемых пособников шаг за шагом перекрывает для коренных народов возможности защищать свои права на традиционные земли и ресурсы, сопротивляться процессам ассимиляции, утрате традиционных культуры и образа жизни.
Чуть ли не единственной легальной возможностью для коренных народов если не защищать, то хотя бы рассказывать о нарушениях своих прав, является возможность говорить о таких проблемах публично. Возможно и эту возможность скоро уничтожат, но это важно и нужно делать сейчас, по крайней мере, для того, чтобы фиксировать хронику преступлений против прав коренных народов, которые власти и бизнес очень любят осуществлять в тишине (точно стянуть мешок рыбы, пока хозяин не видит, как рассказывают герои фильма). Если в будущем получится предъявить преступникам счет (в том числе в суде), то на руках нужно будет иметь хотя бы доказательства, документальные свидетельства нарушений своих прав — чем является и фильм «Исчезающие».
К сожалению, мы не можем помочь представителям коренных народов, ведущим традиционный образ жизни в Ханты-Мансийском округе, чем-то на практике в защите прав на традиционные угодья. Сегодня — это прямая обязанность ассоциаций коренных народов, органов власти, депутатов, правоохранительных органов и т.д. Но фиксировать, распространять информацию, переводить на английский язык, чтобы передавать материалы о нарушениях прав коренных народов, покупателям той самой нефти и других природных ресурсов в других странах (которым, кстати, тоже, по сути, плевать на права коренных народов и права человека в России, но которые вынуждены следовать международному законодательству и правилам в этой сфере) — это в наших силах и мы будем этим заниматься и в будущем.
Дмитрий Бережков (статья была опубликована на сайте i-russia.blog 19.08.2021)