Статья “(Коренной) язык как право человека” была опубликована в журнале UCLA International Law and Foreign Policy (2020) (на английском).
Авторы
- Kristen A. Carpenter – юридический факультет Университета Колорадо; Экспертный механизм ООН по правам коренных народов
- Алексей Цыкарев – Департамент лингвистики; Постоянный форум по вопросам коренных народов
Сильные цитаты:
– Например, на Гавайях возрождение родного языка привело к увеличению числа выпускников (программ по изучению родных языков) и снижению уровня самоубийств.
– Мы также видим огромный прогресс в работе Верховного суда Навахо и Комиссии по правам человека Навахо, которые интенсивно используют язык в своей правовой работе и как источник информации о традиционном праве Навахо. Эти разработки показывают, что язык Навахо имеет значение в современном обществе и работе институтов.
– Важнейшая часть этого плана будет состоять в том, чтобы признать, что языки коренных народов являются ключом не только к сохранению культурного прошлого, более того, к архитектуре многогранного будущего, включая все, начиная от науки коренных народов и заканчивая литературой, управлением экономическим развитием, как это происходит у народов Чероки, Навахо и других.
– Некоторые американские штаты продолжают не уделять внимание праву коренных народов на публичное выражение на своих языках. Этот вопрос стоит остро в судебном разбирательстве по религиозным свободам и священным местам на Гавайях, где некоторые представители коренного населения, разговаривают в суде на Гавайском языке, даже если они понимают английский, настаивая на том, что они имеют право на это и что некоторые концепции духовного значения должны быть быть выраженным на Гавайском.
– За каждый доллар, потраченный в прошлые столетия правительством США на искоренение языков коренных народов, оно потратило менее 7 центов на их возрождение в нынешнем.
– С одной стороны, сигналы вовлечения со стороны России свидетельствует о приверженности языкам коренных народов, а с другой – не совсем ясно, что Россия действительно привержена всеобъемлющему воплощению собственных чаяний коренных народов в формулировании их языковой политики.
– Законодательство, следовательно, адекватно разработано, а языковые права подробно проработаны. Здесь мы рассматриваем вопрос о том, почему доступ к этим правам на практике является сложной задачей из-за изменений, поправок, неэффективной реализации и отсутствия средств.
– Право на изучение родных языков, создание собственных образовательных систем и получение государственной поддержки для преподавания и исследований
– Объяснение нежелания России ратифицировать эту Хартию (Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств) можно найти в исследовании под названием ′′ Европейская языковая хартия и Россия, прикладная и экстренная антропология.” Авторы, в первую очередь, ссылаются на беспрецедентный масштаб языкового разнообразия в России, огромные территории страны, которые затрудняют сбор данных и мониторинг социолингвистической ситуации. /…/ Кроме того, есть опасения, что реализация этого документа может разрушить непрочный мир, возродить старые или вызвать новые межнациональные конфликты в лингвистически богатых регионах, которые имеют некоторую историю противоречий между различными этническими группами, например в Республике Дагестан.
– Во-первых, и снова в отличие от работы Канадской комиссии по установлению истины и примирению, которая привела к историческому признанию языкового угнетения и официальным извинениям со стороны правительства Канады, Россия не признала ущерба, причиненного политикой правительства языкам коренных народов. Официальная позиция России, что она сохранила языки, на которых говорят даже самые маленькие сообщества, такие как Водь (68 носителей языка) и Ижорцы (123 говорящих на языке), ставится под сомнение минимальным размером таких языковых сообществ
– Лицам, принимающим решения, не хватает глубоко осознанного понимания того, как международные и конституционные обязательства по поддержке языков должны применяться на практике. Это может быть проиллюстрировано недавним заявлением Министерства образования о «Концепции преподавания языков коренных народов». Необходимость такого заявления была неясной, учитывая, что, согласно отчету России в рамках Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, нормативы, необходимые для обеспечения качественного языкового образования, уже существуют. Более того, в Концепции не было устранено основное препятствие для эффективного обучения, выявленное самими педагогами, а именно то, что государственная оценка учебных материалов является непомерно трудоемкой и дорогостоящей.
– Сформулированное как “реализуемое′′ для IYIL2019 (Международный год языков коренных народов – 2019), это заявление заставило потратить ресурсы на повторение аспектов национальной политики, которые уже соответствует международным стандартам, при этом не сделало возможным противостоять бюрократическим препятствиям для улучшения языкового обучения.
– В-третьих, законодательная база не гарантирует права на изучение родных языков, как и не позволяет студентам выбирать родные языки в качестве основного языка обучения, за исключением некоторых исключительных случаев.
– В-четвертых, центральная роль школ, как традиционных центров социальной и культурной жизни в сельских поселениях, уменьшилась. Небольшие сельские школы были закрыты, а учащимся предлагают выбрать либо переход в интернаты, либо испытывать ежедневные перевозки по несовершенным дорогам в школы больших населенных пунктов, расположенные далеко от дома.
– В-пятых, центральные власти склонны рассматривать языки с точки зрения национальной безопасности, в которых языковое разнообразие не соответствует национальному единству и национальным проектам. Широко продвигаемая концепция так называемого ′′Русского мира′′ подчеркивает значение русского языка, как критически важного для единства всех народов РФ.
– Кибрик утверждает, что, поскольку язык – это живое существо, его невозможно встроить в формальную обстановку учебной аудитории. По этой причине школа не является подходящей средой для возрождения языка.
– Василий Харитонов утверждает, что языковые сообщества не должны полагаться на формальное образование и, таким образом, ограничивать процесс ревитализации простым созданием учебных пособий. Харитонов утверждает Kharitonov приводит доводы, что “низовые” языковые инициативы могут иметь гораздо более значительное воздействие на сохранение языков коренных народов.
– Одна из участников Форума, Наталья Антонова, языковая активистка из Республики Карелия, считает, что языковые активисты играют важную роль в обществе, но не должны быть перегружены функциями, которые относятся к системе государственного образования. Форум финно-угорского языкового активизма далее предполагает, что гражданское общество должно работать в партнерстве с государством и не должно выполнять функции правительства по обеспечению языковых прав. Изъятие языков коренных народов из образовательной системы обязательно негативно скажется на статусе, положении и престиже этих языков.
– Хотя языковые гнезда полезны для постоянных поселений, общины кочевых коренных народов нуждаются в иных культурно адаптированных моделях. Понимая негативный опыт школ-интернатов, Правительство России внедрило модель кочевых школ, которая обеспечивает доступ к образованию, без изъятия детей из семей и без вреда физическому и психическому здоровью.
– Двуязычная или многоязычная модель лучше бы послужила правам коренных народов на получение образования на своем родном языке и на изучение национального государственного языка страны, как это и предусмотрено в Декларации. По нашему мнению, этот подход не только повысит общее качество образования и поможет устойчивым усилиям в области государственного строительства, но и будет способствовать миру и предотвращению дополнительных конфликтов в обществе.
– В результате, хотя Россия имеет крайне детализированное законодательство в сфере языков, оно не соответствует реальным потребностям языковых сообществ, требующих гибкости для принятия новых и конкретных мер по возрождению языков и их сохранению.
Источник: Страна языков