Принято считать, что коренные жители Югры «купаются в золоте», дескать их щедро спонсируют нефтяные компании, которые ведут разработку на их землях. NEFT попросила семью коренных югорчан рассказать, так ли сладка их жизнь на самом деле.
На что могут претендовать ханты и манси?
В большинстве своем все окружные «национальные» программы принимаются в пользу представителей коренных народов малого севера (КМНС). Ханты и манси получают субсидии на приобретение жилья, на развитие северного оленеводства. Законом охраняются места, где аборигены ведут хозяйство (например, пасут оленей), либо молятся своим богам. Для них действуют особые квоты на вылов ценных пород рыб или заготовку дичи.
Самым большим куском в этом пироге можно считать выплаты от нефтяников, которые коренные жители получают за разрешение добывать нефть на их родовых угодьях. Это обязательство прописывается и в окружных и в федеральных законах. Ну а поскольку большинство лицензионных участков недр частично или полностью расположены на территориях исконного проживания аборигенов, то необходимость договариваться с ними рано или поздно возникает у любой нефтегазовой компании.
В рамках этого соглашения, КМНС получают:
- ежеквартальную денежную выплату на каждого члена семьи (рассчитывается сотрудниками нефтяных компаний на основе решения специальной комиссии исходя из объема ущерба от 4 до 6 тыс. рублей);
- ежегодно: запас бензина (около 2 тонн);
- один раз в 4 года — снегоход «Буран»; лодочный мотор, и автономную электростанцию мощностью 1,5–3,5 кВт.
- раз в 10 лет моторную лодку.
В 2018 году общий объем выплаченных компенсаций составил 674,7 млн рублей, в том числе в виде товаров и горючего — 432,2 млн рублей.
Как к этому относятся нефтяники?
Сами нефтяные компании к таким отношениям относятся с пониманием. «У нас есть буквально несколько таких соглашений с КМНС. Они давние, и особых проблем по этим соглашениям никогда не возникало. Все, что прописано в рамках типовых соглашений с коренными жителями, все что определено законодательством, все эти компенсации мы выплачиваем в полном объеме и в срок», — пояснил NEFT начальник управления корпоративных коммуникаций «Газпромнефть-Хантос» Евгений Родин. Такая же ситуация и у других нефтяных компаний.
Хватает ли этих денег коренным народам на безбедную жизнь?
Сами коренные жители подтверждают, что нефтяники действительно строго следуют условиям договора. Только вот по большому счету, подобные договоренности ущерба не покрывают. Да и составляются они грамотными юристами, а подписи под ними ставят люди, подчас не имеющие даже среднего образования.
Семья Ермаковых на их фоне выделяется: Елена закончила вуз, и в сути соглашения со структурным подразделением «Лукойла» — «Когалымнефтегазом», разобралась без проблем. Так, компания ежеквартально обязана выплачивать шестерым членам их семьи (родители и четверо детей) по 8 тысяч рублей на каждого. Ежегодно семья получает и 2 тонны бензина, которого по словам хозяйки дома — Елены, совершенно недостаточно.
«На бензине работает и электростанция, на нем же ездит машина и снегоход. Снегоход мы используем круглогодично, потому что во время половодья на машине проехать в принципе невозможно», — рассказывает она.
Кроме того, в рамках соглашения семье предоставлены и бензопилы, как одним из нескольких семей кочевников. Это скорее исключение для тех людей, кто действительно живет в лесу. Но даже такие бонусы, по мнению Елены Ермаковой, не покрывают ущерба.
«У меня муж круглогодично живет в тайге, пасет оленей, которыми мы и питаемся. С каждым годом, ему приходится кочевать дальше, ягеля, ягод становится значительно меньше. Везде вышки, тайги меньше становится, поэтому переездов и расходов с каждым годом становится больше», — говорит она.
Сверх соглашения нефтяники работать соглашаются с трудом: например, тем же Ермаковым пришлось вести долгие переговоры, чтобы подключится к электросетям на одном из кустов, расположенном в 500 метрах от их жилища. Есть и другой пример непростого взаимодействия коренных жителей и нефтяников:
«У моего ребенка-инвалида случился инсульт. И нам было необходимо вывезти его на обследование заграницу. Первыми к кому я обратилась за помощью, был «Когалымнефтегаз». Они нам отказали. Мы собрали часть денег через социальные сети, я сама взяла кредит в банке, мы смогли вывезти ребенка и показать специалистам. По возвращению, «Когалымнефтегаз» все-таки вернул часть денег. Но только как компенсацию на лечение ребенка. Все остальное было за наш счет», — рассказывает Ермакова.
Председатель Ассамблее коренных малочисленных народов Севера Еремей Айпин согласен, что корректировать подобные соглашения надо: «Коренные жители и нефтяники работают в тесном взаимодействии, и они как правило находят общий язык. Конечно, в нефтяных компаниях есть грамотные юристы, и специалисты, оценивающие в том числе и ущерб от деятельности. У коренных жителей таких специалистов нет, и им приходится самостоятельно защищать свою позицию. Но чаще всего, все таки, договорится удается».
По мнению депутата, сейчас решением проблемы может стать не просто пересмотр законов, регулирующих жизнь и быт коренных народов Севера. Депутат уверен, что у округа есть возможность разработать Кодекс законов КМНС, который может стать впоследствии основой для федерального закона, но пока, по разным причинам, разработка общего свода законов для националов отложена.
NEFT уже рассказывала об еще одной инициативе окружного правительства: департамент недропользования решил пересмотреть перечень родовых угодий.
Источник: The Нефть