Коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока — это 42 официально признанных народа России. Семь из них насчитывают менее тысячи человек, двенадцать — менее двух тысяч. Сегодня именно эти народы несут непропорционально тяжёлые потери в войне России против Украины.
Анализ объединённого и перепроверенного массива данных, основанного на открытых источниках (некрологи, публикации в региональных СМИ, сообщения в чатах), показывает, что такие коренные народы Арктики, как чукчи, юпики (эскимосы, инуиты), ительмены, коряки, ненцы, нганасаны, удэгейцы, саамы, значительно превышают средний по стране уровень смертности. Более того, они перепредставлены не только по сравнению с общей численностью населения России, но и в сравнении с некоренным населением собственных регионов.
К примеру, коэффициенты смертности на 100 тысяч человек выглядят следующим образом: теленгиты — 10,3; чукчи — 5,8; удэгейцы — 5,3; буряты — 2,2; тувинцы — 3,2. Тогда как в среднем по стране — 0,7.
Коренные мужчины попадают на войну разными путями. По данным из Хабаровского края, на апрель 2024 года 80% мужчин из числа коренных народов, оказавшихся на фронте, были мобилизованы в рамках «частичной мобилизации». В одном из сёл забрали всех мужчин от 18 до 50 лет, позже их вернули. Общее число призванных в ходе мобилизации в Хабаровском крае — 4496 человек. Эти цифры свидетельствуют, что коренные мужчины призывались почти в три раза чаще, чем некоренные. Таким образом, потери в регионе являются следствием именно непропорционального принудительного призыва, а не добровольного участия.
В Ненецком автономном округе (НАО) с конца 2022 года фиксируется один из самых высоких уровней смертности на душу населения среди всех 83 регионов России. Мужчины из числа коренных народов в регионе преобладают среди погибших. Однако в отличие от Хабаровского края, в НАО погибшими в основном числятся «добровольцы» и заключённые, набранные из колоний. НАО считается одним из самых благополучных регионов России по уровню дохода — он даже выше, чем в Москве, за счёт нефтегазовой добычи. Но это экономическое процветание не приносит пользы коренным сообществам, а напротив — разрушает окружающую среду и ресурсы, от которых они зависят. Бедность и чрезмерное заключение в тюрьмы, скорее всего, являются основными причинами того, почему коренные мужчины из НАО становятся «добровольцами» и заключёнными, завербованными на войну.
Ненцы проживают в трёх регионах России — НАО, Ямало-Ненецком автономном округе и Красноярском крае, и они чрезмерно представлены среди погибших во всех трёх.
Российская пропаганда продолжает утверждать, что в России якобы существует законодательство, надёжно защищающее коренные народы Арктики, однако факты говорят об обратном. Один из показательных случаев — история эвенка Пахомова, которого задержали с мясом лося, добытым для своей семьи. Мясо исчезло (предположительно его забрали полицейские), самого Пахомова арестовали и отправили в тюрьму, откуда он вскоре оказался на войне. В декабре он пропал без вести. В начале 2000-х годов в его селе не было ни одного судимого мужчины — сегодня почти все они либо имеют судимость, либо оказались на фронте.
Коренные народы идут на войну по разным причинам — бедность, невозможность найти другую работу, криминализация традиционных форм жизни (охота, рыбалка), уязвимость (в сёлах проще «отловить» мужчин), пропаганда и, наконец, глубоко укоренившийся комплекс неполноценности, сформированный колониальной политикой: «мы докажем, что мы такие же, как вы».
Коренные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока, по всей видимости, страдают от войны России в Украине больше, чем любые другие этнические группы. Они несут самые высокие потери на душу населения, их чаще мобилизуют и вербуют. Бедность, чрезмерная тюремная практика и пропаганда делают эти сообщества особенно уязвимыми. Если эти тенденции сохранятся, разрушительное воздействие войны будет ощущаться на протяжении многих лет и, возможно, приведёт к исчезновению целых народов и культур.
Павел Суляндзига. 27 марта 2025 г.