— В июне 2020 года на ФАДН была возложена обязанность вести единый список лиц, относящихся к коренным малочисленным народам. Как много людей там уже зарегистрировано?
— У нас по итогам переписи этого года численность коренных малочисленных народов севера Сибири и Дальнего Востока составляет порядка 316 тыс. человек. Я думаю, эта цифра будет скорректирована, результат где-то в конце 2022 года получим — и эта цифра будет больше. Видим рост по отдельным этническим группам, который произошел благодаря системной работе и государства в целом, и региональных властей. Но в единый список лиц не так много, к сожалению, до сих пор было внесено людей — порядка 25 тыс. человек. Мы сейчас ведем большую работу с регионами, чтобы ускорить формирование этого списка. Это просто облегчит людям жизнь в смысле получения каких-либо услуг, социальной поддержки и достижения адресности государственной поддержки.
— А какова в целом динамика малочисленных коренных народов, насколько быстрыми темпами увеличивается их численность?
— Они неслучайно называются коренные и малочисленные, потому что их численность критичная. Чтобы попасть в перечень малочисленных, численность народа не должна превышать 50 тыс. человек. У нас, если не ошибаюсь, есть 11 этносов, представителей которых меньше 1000 человек. Они просто находятся под угрозой исчезновения, и именно для того, чтобы этого не допустить, эти серьезные меры государственной поддержки и применяются. Прогресс есть.
— Какие преференции получат лица, попавшие в эти списки, помимо права ведения традиционной жизни? Может, социальные пенсии, отсрочки от армии или выплаты дополнительные, льготное поступление в вузы?
— Всё, что вы перечислили, присутствует. Есть преференции, которые гарантируются на федеральном уровне, есть региональные преференции. Есть регионы-лидеры и регионы, которым только предстоит проделать много работы. Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа являются передовиками. Поддержка, которую они оказывают, беспрецедентна даже в мировом уровне.
Интересный эпизод был на одном из международных мероприятий, которое проходило в Ханты-Мансийском автономном округе. Там присутствовал руководитель ассоциаций коренных народов, если не ошибаюсь, Исландии, который был настолько впечатлен уровнем поддержки в ХМАО, что сказал: никуда уезжать не хочу, у меня на родине никогда ничего подобного не будет, поэтому оставьте меня жить здесь.
— А повлияла ли общая мировая ситуация на коренные малочисленные народы? Введенные санкции, ограничения, возможно, какие-то проблемы с логистикой, транспортные маршруты?
— Проблемы начались еще с начала пандемии. В силу своего образа жизни, конечно, представители коренных малочисленных народов оказались очень уязвимы и с точки зрения получения публичных услуг, социальных пособий, медицинских услуг, с точки зрения образования. Сейчас новые проблемы из-за санкционной политики. Для людей, проживающих в суровых климатических условиях на Крайнем Севере, нужна техника — снегоходы, квадроциклы, спутниковая связь. Сейчас всё это стоит неимоверно дорого, появились сложности с доставкой, с техническим обслуживанием. Это коснулось и общин коренных малочисленных народов.
— А есть ли проблемы с цифровым обеспечением? Все ли регионы обеспечены, скажем, интернетом?
— Проблема цифровизации для коренных народов характерна не только для нас, но и для всего мира. Как правило, они проживают в отдаленных территориях. Более того, иногда даже меняются направления движения в зависимости от того, где находятся вышки сотовой связи, потому что очень многое делается через интернет. Это приводит к изменению маршрутов и деградации пастбищ, уменьшению поголовья оленей.
Но с точки зрения ликвидации цифрового неравенства мы, возможно, передовики в мире. В ХМАО есть проект IT-пастбищ, где люди, ведущие кочевой образ жизни, обеспечены широкополосным интернетом. В прошлом году с губернатором Югры Натальей Комаровой мы выступали онлайн, говорили о проблемах коренных народов из-за пандемийных ограничений, и наши коллеги из других стран находились в своих кабинетах, а мы вышли на связь с пастбища. Это вызвало такой фурор! Ямал тоже делает достаточно много в этом направлении, но идет другим путем — через спутниковую связь. Работаем в этом направлении с регионами и компаниями — в первую очередь ресурсодобывающими, которые должны помочь решить эту проблему в формате государственно-частного партнерства.