Впервые вынужден не согласиться с Геннадием Щукиным.
Во-первых, исходя из определенного Минздравом России рекомендованного объема потребления рыбы и морепродуктов в 22 кг. на человека в год, суточная норма составляет чуть более 60 г. (0,06 кг. в день) – перепутал граммы и килограммы.
Во-вторых, если и впрямь Правительством Красноярского края определена норма в 1990 кг. (1,99 тн.) на одного человека в год – то это гигантская цифра, которая, по всей видимости, действительно является «самой большой на территории Российской Федерации».
Она огромна как с точки зрения среднего потребителя, так и с точки зрения среднего представителя коренных малочисленных народов.
Так, например, среднее потребление рыбы и морепродуктов по стране в разные годы и согласно разным источникам и методикам подсчета составляло от 12,9 кг. на человека, до 17,1 кг. или даже до 18,66 кг. на человека в год.
При этом среднемировое потребление рыбы составляет 20,5 кг. на человека в год, а в топе-3 стран по потреблению рыбы и морепродуктов – Южной Корее, Японии и Норвегии эта норма колеблется от 50,2 до 58,5 кг. на человека в год. Цифры могут отличаться, но порядок понятен.
Также таймырские почти две тонны на человека в год огромны и при сравнении с квотами в других регионах проживания коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, даже если сравнивать с такими рыбными регионами как Камчатка и Сахалин.
Так, например, на Камчатке в путину 2021 года представителям КМНС, проживающим в Елизовском районе, Петропавловске-Камчатском и Вилючинске, разрешено выловить по 50 кг. лосося. По 100 кг. на человека разрешено добывать Алеутском, Усть-Камчатском, Мильковском, Быстринском, Усть-Большерецком и Соболевском районах. По 200 кг. рыбы на человека разрешено выловить представителям КМНС, проживающим в Тигильском, Пенжинском, Карагинском и Олюторском районах края (бывший Корякский автономный округ). В Хабаровском крае эта квота составляет 50 кг.
Есть еще другие виды рыб и там квоты могут различаться, но все равно общая квота на 1 представителя КМНС в год нигде на Дальнем Востоке даже близко не достигает цифры в 2 тонны на человека.
Хотя у меня нет текста первоначального запроса Геннадия Кирилловича в министерство экологии и рационального природопользования Красноярского края, но в целом, исходя из ответа министерства, можно определить, что запрос касался увеличения квоты на ВБР для «удовлетворения личных нужд представителям КМНС».
И формально министерство совершенно право говоря о том, что, во-первых, цифра и так гигантская, что увеличить ее может только Росрыболовство (которое, как оказалось, не в состоянии проводить дополнительные исследования для КМНС, но охотно проводит их для Норникеля) и что увеличение личных нужд коренных народов совершенно точно спровоцирует «ответную волну социального напряжения» со стороны рыбопромышленников.
Однако здесь мы подходим к пониманию термина «личные нужды/личное потребление», который уже в течение 30 лет является ненавистным для представителей коренных малочисленных народов и который так активно проталкивается органами власти при поддержке рыбопромышленного лобби на всех уровнях.
Для власти «личное потребление» — это та рыба, которую человек может поймать и съесть. То есть некий аналог любительской рыбалки. Пошел на реку, поймал, зажарил на углях, покушал и так каждый день – как в первобытнообщинном обществе.
Исходя из такой логики таймырские 1990 кг. на человека в год, а это 5 с половиной килограммов на человека в день – уже норма потребления Гаргантюа, учитывая, что в среднем человек съедает около 2 кг. всей еды в сутки. Таймырцы, выловившие свои две тонны, могут просто купаться в рыбе, есть ее целыми днями напролет и все равно останется про запас.
Власти нехотя признают (после десятилетий убеждений со стороны общественных организаций коренных народов), что представители коренных народов вроде бы имеют право эти излишки рыбной продукции от своего «личного потребления» реализовывать, но все равно основное понимание чиновников – они выдают аборигенам льготу – «нормовую» (так ее называют в Хабаровском крае и иногда употребляют другое слово – «кормовая») рыбу и предназначена она для еды, чтобы аборигены «вели традиционный образ жизни».
Власти такое понимание «традиционного рыболовства» коренных народов крайне выгодно. Вот вам ваши 20-50 кг. рыбы – ешьте ее как хотите, и к нам претензий не смейте предъявлять, потому как это уже выше мировой нормы потребления рыбопродуктов и вообще на уровне самых «рыбопотребляющих» стран.
И для питания таймырская квота на человека, как мы видим, является сверхдостаточной. Но дальше встают вопросы – как и на что жить? Если человек работает в администрации и получает зарплату – то ему достаточно. Может еще и в магазин пойти, там прикупить продуктов.
А если нет у него других доходов и другой жизни, кроме рыбалки (кстати, эту же проблему можно спроецировать и на охоту), то, как быть? Надо бензин купить, лодку заправить, хлеб, чай купить, сахар, одежонку. Детишек в школу собрать и жене новый сарафан. Что делает абориген в этой ситуации? – Правильно осуществляет «перелов», а попросту занимается браконьерством.
И так делают все – об этом вынужденном браконьерстве знают тоже все, но ситуация десятилетиями не меняется. Потому что это очень выгодно Росрыболовству, полиции, контролирующим и проверяющим. Такого аборигена-браконьера можно много для чего использовать. Можно шугать по реке в свое удовольствие, можно составлять на него «липовые протоколы», чтобы «палки» зарабатывать и продвигаться по службе, а можно потребовать взятку икрой или рыбкой, за то, чтобы закрыть глаза на выловленные сверх квоты килограммы.
Более того, если раньше общинам коренных народов выделяли хотя бы минимальные квоты отдельно от «личного потребления», то теперь, как выяснилось на онлайн-конференции, которую провела не так давно руководитель Хабаровской Ассоциации КМНС Любовь Одзял, общинам никаких лимитов вообще не выделяют, а дают только физическим лицам – членам этих самых общин и тоже по 50 кг. – хотите по отдельности ловите вашу «кормовую», хотите объединяйтесь в общину – дело хозяйское.
А на что бензин покупать, сети, лодки и прочее – это уже ваши проблемы – свобода выбора. Хотите ловите свои 50 кг. удочкой и съедайте их тут же возле берега. Хотите – ловите больше, но сами знаете куда денежку или икру занести, чтобы вас инспекторы по реке не гоняли.
Учитывая эту извращенную, но материальную логику, которая является единственной реальностью на реке (в отличие от формальной позиции, изложенной в ответе министерства), становится понятной мотивация Геннадия Щукина, обратившегося в краевое министерство с обращением «по вопросу увеличения объемов добычи (вылова) водных биоресурсов для удовлетворения личных нужд представителями КМНС».
Становится понятно, что пишет он вовсе не о том, что аборигены готовы жрать в три горла рыбу по 5 кг. каждый день и все им мало. А о том, что тем, кто действительно ведет традиционную хозяйственную деятельность и для кого она является основным источником дохода, основой экономического и физического выживания – нужны для этого правовые основания. Нужны квоты для хозяйственного развития общин. Настоящие рыбаки, те, которые живут от реки, все равно вылавливают и перелавливают выдаваемые им квоты на «личное потребление». Делают это они чаще всего незаконно (с формальной точки зрения властей), чем неустанно подпитывают коррупционную машину Росрыболовста и присосавшейся компании.
Это замкнутый круг, который в современной России крутится уже не одно десятилетие: коренные народы говорят о том, что государство должно дать им право на экономическое развитие, основанное на использовании их традиционных ресурсов, а чиновники, которые хотят больше денег для себя в карман, и еще раз для себя, но уже через бюджет, умышленно ограничивают права аборигенов на такое развитие, создавая все новые регламенты.
Как выходить из этого круга – вопрос, на который можно будет ответить, пожалуй, только в рамках другой политической конструкции российского государства.
Дмитрий Бережков.