В федеральный закон еще 10 лет назад были внесены изменения, обязывающие предприятия, ведущие таежный промысел, внести в бюджет государства по 5 рублей за каждый гектар. ГУП «Улгэн», который базируется в селемджинском селе Ивановское и дает работу коренному населению, нужно было найти для этого порядка 8,5 миллионов. Деньги собрать не смогли. Предприятие находится в стадии ликвидации. Северяне переживают, что останутся без традиционных промысловых маршрутов и без дохода.
От государственного унитарного предприятия «Улгэн», похоже остаются только пара забракованных соболиных шкурок и грамоты за прошлые достижения. Еще его дед руководил организацией, которая занималась охотой и оленеводством, рассказывает Денис Шипков. А в последние годы ГУП стал убыточным. В том числе потому, что пушнина подешевела и уже не в тренде. Супруга охотника Мира Стручкова подтверждает: муж чаще стал печки перекладывать и лыжи делать на заказ. Да и зверя в тайге теперь меньше.
«Когда бывает соболь, когда не бывает. Как карточная игра получается. Раньше больше было, да. И дичи много было, и соболей много было, а сейчас все меньше и меньше, потому что старатели роют вокруг нас», — рассказала супруга охотника Мира Стручкова.
К концу этого года «Улгэн» перестанет существовать. Денису Шипкову пришлось возглавить ликвидационную комиссию. Возможно, этого бы не произошло, если бы «Улгэн», как охотпользователь, смог оплатить аренду земли. Но год назад более полутора миллиона гектаров перешли в разряд общедоступных. Как и примерно еще половина угодий области — по той же причине. Эти территории сегодня оформляют на кадастровый учет, а затем выставят на аукцион.
«Я думаю, мы находимся на краю Амурской области. Сюда никто посторонний не придет. Работать и охотиться. Надо здесь жить. Сами видели, сколько ехать. Ну, 15 часов в среднем. Вот представьте, 15 часов сюда ехать, чтоб потом пойти на охоту, где-то жить, барак, палатка, снаряжение. И потом обратно ехать», — отметил председатель ликвидационной комиссии ГУП «Улгэн» Денис Шипков.
Но местные жители переживают, поскольку идет активное промышленное освоение земель, и в глубинку могут заявиться чужаки, не заинтересованные в сохранении традиционных промыслов. Это кажется, что в тайге места хватит всем, считает Сергей Никифоров: есть исконные маршруты оленьих кочевок и охотничьих троп. Вдруг у нового хозяина будут виды именно на них.
«Да, сегодня соболь стоит плохо, пушнина стоит очень мало. Это невыгодный бизнес. Но это же не продолжается. То есть любая богатая компания может купить на будущее. И это будет ее территория, понимаете, и здесь они будут создавать правила», — сообщил председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Селемджинского района Амурской области Сергей Никифоров.
Когда меняли федеральный закон, не в полной мере учли интересы коренных малочисленных народов, и это несправедливо, считают в областной дирекции по охране животного мира. Для эвенков должны были предусмотреть хоть какие-то льготы. Единственное, им дали приоритет в получении охотничьих участков и разрешений на добычу животных: то есть независимо от того, какое новое предприятие придет в эти края, оно должно пустить местных жителей на свою территорию, чтобы люди могли иметь хоть какой-то доход от промысла. Хотя грамотнее было бы, если общины «Улгэна» объединились между собой и вскладчину поучаствовали в торгах, считают специалисты.
«Ну у нас есть же сегодня в Тындинском районе община «Нюкжакан». Поучаствовала в аукционе и практически по первоначальной цене приобрели эти охотничьи угодья. Более того, они оформили в аренду себе оленьи пастбища еще. Вот оленьи пастбища — это уже земля. Они хозяевами становятся уже земли. И все недропользователи и промышленники, которые появляются на этой земле, они обязаны уже с ними согласовать свою деятельность», — рассказал начальник отдела Дирекции по охране и использованию животного мира и особо охраняемых природных территорий Амурской области Сергей Глущенко.
Между тем, пока не проведен аукцион, земли «Улгэна» остаются общедоступными. Северяне могут охотиться на них свободно. Тем более что по областному закону 40% квот резервируют только для них.