Меня зовут Худи Екатерина Нюбитевна. Мне в этом году исполнилось 35 лет. Я хотела бы рассказать ту историю, которая началась у меня с 15 мая. Довели меня врачи до такого состояния. Наше руководство – Людмила Николаевна Бикбулатова (заведующая лабораторным отделением салехарской окружной клинической больницы) отправила наших сотрудников с лабораторией, которые не имеют допуска никакого, брать мазки вахтовикам в Сабетту (место реализации проекта по производству СПГ газовой компании «Новатэк» на полуострове Ямал) и они заразились – те люди, которые ездили. На тот момент никто не соблюдал карантина, после того, как (они) приехали с Сабетты.
Я на тот момент работала в экспресс-лаборатории (салехарской окружной клинической больницы) посменно и не знала, что происходит у нас в отделении, в самой лаборатории. Оказывается Бикбулатова, знала, что сотрудники (вернувшиеся с забора мазков из Сабетта) заболели и они контактировали с нами, со здоровыми. И мы все постепенно начали болеть (COVID-19). Все те девочки, которые выздоровели – они пролежали недели две, кто в инфекции, кто дома. Но они вышли и работают уже. Кто-то уже и в отпуск уехал. А кто-то вернулся с отпуска.
Моя история начинается с 15 мая. Пришла с работы я, часов в 8 вечера. Мне стало плохо. У меня появилась на груди блямба, которая лопнула и через час у меня стало печь в груди. Когда блямба лопнула, оттуда выходила жидкость и у меня полгруди стало красной. Просто пекло.
На следующее утро, когда 16 мая я сделала вызов на дом доктора, который пришел ко мне. У меня на голове появились болячки. У меня поднялась температура – 37,5. И все это время болели кости у меня, суставы и мышцы. У меня началось лечение. Мне назначил доктор на тот момент пить амоксиклав – три раза в день. И я его пила. 26 мая я выхожу на работу. Когда я померила температуру – выяснилось, что у меня температура 37,5 – меня отправили на больничный. Пока сидела в этот период на больничном – у меня начались опять боли в суставах, костях, мышцах. Была сильная потливость, усталость.
Первого июня меня выписали. Второго июня я вышла на работу – отработала день. У меня не было никаких симптомов. Мне было хорошо, мне было нормально. Вечером прийдя домой – часов в восемь – у меня поднялась температура. У меня начали опять болеть мышцы, боли были и я не могла двигаться. Сделала вызов на дом. 3 июня экстренно меня и детей моих кладут в инфекцию.
На тот момент, когда мы лежали в инфекции, у моего сына старшего болели кости, болели суставы, болели мышцы. У него была температура с 18 мая – также как и у меня. Мы, когда лежали в инфекции, доктору я, Котову, говорила, что у нас все болит, нужно что-то с нами делать, ставить внутривенно препараты какие-то. Потому что у нас это все дало на суставы, кости и на мышцы. Но при этом нам сказали, что два отрицательных мазка: «Мы вас выписываем и лечению вы не подлежите». Хотя на тот момент у меня уже был извращенный вкус. Я не могла есть, я не могла пить. Все что я пила, я все выплевывала, потому что настолько было невыносимо это все есть. Я с третьего июня 27 дней не ела, потому что я не могла привыкнуть к этому вкусу. Я только пила воду.
Выписали нас с инфекции – меня с открытым больничным до 12 июня. За это время Наталья Ивановна Скурыгина, приходила меня наблюдала, 8 июня заявила, что мне нужен невропатолог. Я спросила: «С какой целью»? (Она пояснила) – С той целью, что я сама себе вызываю все эти симптомы, на эмоциях вызываю себе температуру, после чего в дальнейшем меня нужно будет госпитализировать в ПНД (психо-неврологический диспансер) на обследование моего психосоматического состояния.
Наблюдав меня с 8 июня, она мне назначила УЗИ брюшной полости, УЗИ щитовидной железы. Она меня таскала по гинекологам, в которых я не нуждалась на тот момент. Они мне не были нужны, потому что у меня не было симптомов боли в животе или по гинекологическим заболеваниям. У меня всего этого не было, но она меня затаскала. При этом она мне еще назначила трехкратно сдавать яйцеглист. Но я, правда, не успела сдать. Почему? Я сейчас вам объясню.
Выписали меня 12 июня вроде бы все было нормально, все было хорошо. 14 июня я приняла душ, чтобы 15 июня выйти на работу. Но после того, как я приняла душ, помылась, через час у меня поднялась температура, у меня начались невыносимые боли. У меня начались боли в голове. У меня опять стали болеть мышцы, суставы. Мне так стало плохо – я как-будто была в конвульсиях. Мне сын приносил обезболивающие, чтобы я могла как-то прийти в чувства.
Когда 15-го я вызывала доктора, в понедельник – приходит Наталья Ивановна и говорит мне с криками: «Что ты жрешь такого, что ты сама себе вызываешь температуру и без конца температуришь. Что ты холодного наелась в этот раз?». У меня был шок, конечно. Мне было тяжело с ней разговаривать. Она мне сказала: «Через два, три дня мы у тебя возьмем мазки». Я сказала: «Хорошо». Периодами она мне звонила, либо я сама названивала. Я начала говорить, что у меня пропал запах. Я вообще ничего не чувствую. У меня страшно пекло в носу. Были такие невыносимые боли. И мне назначили сдавать мазки в среду. А в четверг подтвердились у меня (положительный тест на COVID-19). Когда она пришла в четверг, сказала: «Мы тебя кладем в больницу, а детей нет». На что я сказала: «Я без детей не лягу».
У меня старший сын с 18 мая ухаживал за мной и с 18 мая также температурил и все симптомы были почти такие же, как у меня. Младший сын – у него пропал запах. Он начал температурить. И мне сказали: «Без постановления, взятия мазков Роспотребнадзором, никто детей не будет класть (в больницу)». В субботу мне стало очень плохо, поднялась высокая температура – 39,4. Открылась рвота. Вроде бы есть и, в тоже время, нет. Не могла я всю эту интоксикацию вырвать. Я начала чувствовать, что у меня начинается остановка дыхания и была страшная отдышка.
Мне соседи вызвали скорую. Скорая приехала – они меня увезли с детьми. Я хотела бы сказать им очень большое спасибо – на тот момент, они без всякого Роспотребнадзора, увидев что детям тоже плохо, они их забрали. 20-го июня меня увезли на скорой, в тяжелом состоянии, с температурой 39, потому что она не сбивалась у меня. На тот момент у меня началась рвота, была страшная интоксикация. Скорая меня и моих детей забрала.
Когда мы приехали в инфекцию (инфекционное отделение больницы), меня госпитализировали, начали сразу ставить антибиотики, гормонотерапия и какие-то рассасывающие (кровь лекарства), чтобы не было тромбов (в сосудах).
Слава богу, лечащий врач, который был на тот момент, в вечернюю смену, назначил нам КТ (Компьютерная Томография). Сделали мне КТ – у меня было 20 (процентов) пораженных легких. А у моего старшего сына было 10 процентов пораженных легких. Может быть ему помогло, что он у меня астматик. С 2010 года он сидит на гормонах. Может быть вот эти гормоны ему помогли, что у него не было сильной отдышки, кашля. Хотя я видела его состояние, оно у него менялось на моих глазах. Мы пролежали в инфекции.
Сегодня ровно 51 день, как я нахожусь на больничном. Я хотела бы сейчас позвать вас на улицу – посмотреть как я стала ходить. До какого состояния меня довели врачи. Я хотела бы лично спросить у губернатора Артюхова – «Как долго будет продолжаться у нас вот это безобразие в больнице? Зная, что Лукинова и Бикбулатову в течение 7 лет таскает прокуратура, милиция. При этом все бездействуют. И все это знают, что происходит у нас в Салехарде, в больнице».
На тот момент когда они приехали (Лукинов и Бикбулатова), (они) сделали грандиозный ремонт в больнице, соединили ПЦР лабораторию и ВИЧ-лабораторию – люди ходили и писали заявления, что «внутрибольничную инфекцию» (инфекционную ВИЧ-лабораторию), которая находилась в отдельном доме, они соединили с другими лабораториями. Объединили четыре лаборатории в одну и сделали просто «ядерную вспышку», «бомбу».
3-го числа я лежала в инфекции. Я говорила, что у меня и запах, и вкус поменялись. Я не могла ничего делать. У меня все это время были отрицательные мазки. Бикбулатова, зная, что люди болеют, она кому-то ставила отрицательные мазки, кому-то положительные. У меня 100-процентная уверенность, что мне подделывали анализы. Потому что если бы на тот момент меня лечили – было бы все хорошо. Я бы сейчас не сидела бы в таком состоянии, в которое меня загнали. Сделали инвалидом за 50 дней.
Хотя в Юхане (первоначальный эпицентр пандемии COVID-19 в Китае) город вылечил за 60 дней всех китайцев и поднял (их) на ноги. Меня за 50 дней сделали инвалидом. Кто сейчас будет нести ответственность, если врачи халатно ко мне вот так отнеслись? Врачи даже звонят мне, не представляясь. Участковый врач – как она со мной разговаривает? И она говорит, что я ее провоцирую на крики. Даже не дает мне объяснить ситуацию – для какой цели я вызываю ее в субботу.
Дело в том, что я сейчас проживаю в служебном жилье. Когда я заехала в эту квартиру (2017 год), я с того времени делаю ремонт (за) застройщика. (В квартире) – плесень, сырость. Уже вроде бы я доказала в феврале этого (2020) года, что на кухне у меня несущая стена, в которой (проложен) не тот утеплитель. (В стене проложен) утеплитель на минус 25 (градусов мороза), а должен стоять на 60 (градусов мороза). Поэтому (зимой в квартире) такой холод.
У меня сейчас пошел паралич ног, частично потерялась речь, которую я не знаю – восстановлю ли в дальнейшем. Восстановятся ли все мои жизненные способности, которые я потеряла. Живя на втором этаже, в таком холоде – я не знаю в дальнейшем – смогут ли у меня ноги выдержать этот холод. Смогу ли я вообще здесь проживать. Если меня поставят на инвалидность или меня уволят, где я буду дальше жить не имея собственного жилья? Потому что я проживаю в однокомнатной квартире, в служебном жилье.
А сейчас, я хотела бы позвать вас на улицу, пройтись со мной по городу и посмотреть, что они со мной сделали.
В скобках пояснения iRussia
2020.07 Впервые коронавирус выявлен среди кочевников на Ямале
2019.02 Страсти в салехардской больнице накаляются. Людмила Бикбулатова пошла в рукопашную