Эта статья – откровения политического беженца из России, но она отражает общее положение беженцев из разных стран.
Немного о себе. Андрей Данилов, по национальности саами. В России проживал в Мурманской области, где активно занимался защитой прав коренных малочисленных народов. Являлся вице-президентом международной организации Saami Council, на момент вынужденного выезда из России являлся членом культурного комитета Saami Council. Саамский политик. Директор Фонда саамского наследия и развития. Руководитель Международного комитета коренных народов России (ICIPR).
2 марта 2022 года я попросил политическое убежище в Норвегии. Это было очень трудное решение. Но иного выхода у меня не было, так как в России меня преследовали власти, спецслужбы и промышленные компании. Из России мне пришлось вынужденно уехать.
И вот уже 20 месяцев я жду решения. Вначале у меня был дублинский статус и меня могли депортировать в Швейцарию. Но благодаря адвокату и саамским организациям удалось отстоять мое право остаться на исторической Родине народа саами. На это ушло 11 месяцев. 2,5 месяца я ждал изменения статуса в моем деле. И только 17 апреля 2023 года мой статус изменился и мое дело стали рассматривать.
Рассмотрение прошения о политическом убежище
Каждое утро я иду к доске объявления в лагере для беженцев и ищу свою фамилию. Если она есть, то значит имеется почта или новость. В офисе получаю конверт и там либо счет медуслуг, либо ненужная информация. Далее я иду в комнату, где проживаю с соседом. И мне не с кем поделиться переживаниями, новостями, так как не было отдельной комнаты, нет возможности оплатить мобильный интернет, доступ к которому есть только в лагере. Не хочется говорить о своих проблемах при чужих людях, даже когда они не понимают по-русски.
Поэтому я замыкаюсь в себе и смотрю видео и всякую бесполезную информацию. И так каждый день 20 месяцев одиночества и безысходности с ожиданием. Правда, месяц назад мне дали маленькую, но отдельную комнату. И я могу общаться с родными. И поверьте, это огромное счастье!
Саамский парламент и Совет саами обращались в разные инстанции норвежского правительства по моему делу, были статьи в норвежских СМИ. Но результата ноль! По настоящее время норвежские власти не провел со мной даже собеседования по моему делу.
Что я могу?
Вернее, чего я лишен на протяжении 20 месяцев? Я лишен возможности работать, изучать норвежский или саамский язык в классе, заниматься традиционными видами деятельности в полной мере, общаться с родными когда удобно и говорить с ними. Да я защищаю права моего народа саами и других коренных народов в силу своих возможностей. Но как это делать с ограниченными возможностями? Даже элементарно я не мог поехать, чтобы присоединиться к моим братьям и сестрам в Осло, где они отстаивали права саами по делу Fosen.
Я не могу открыто говорить правду на международных площадках, чтобы голос коренных народов был услышан. Я не могу защитить свой народ саами, отстаивать их права. Причина проста: я сам лишен многих прав!
Быт и условия проживания
Тут можно описывать много. Начну с комнат, в которых я проживал. Обычно это комнаты на двоих, троих размером 10-12 кв.м. Сейчас комната на одного 7,3 кв.м. Две кровати, постельное белье, шкаф, стол, два или три стула. Редкий случай – холодильник в номере.
Номер, как и лагерь для беженцев не выбираешь. Их определяет норвежская служба UDI и отказаться или выбрать другой нельзя. Могут утром постучаться в дверь и сказать: переезжаем сегодня. Туалет и душ на этаже. Это особая тема. Как таковой уборки нет, сами беженцы убираются. Но убираться многие не хотят. После себя не могут элементарно смыть унитаз. Поэтому прежде, чем помыться или сходить в туалет, я убираю помещения. Кухня тоже общая. И там тоже постоянная грязь. И также прежде, чем приготовить, иду и убираюсь. Все обращения в администрацию лагеря проходят одинаково: тебя выслушают, поулыбаются, похвалят. Потом вывесят бумажки с просьбой соблюдать чистоту и всё. Просто у них нет элементарных мер воздействия на жильцов. Поэтому приходится самим разговаривать, порой на повышенных тонах.
Один раз на меня было совершено нападение со стороны другого беженца, и я сделал заявление в полицию. Полиция сказала: незначительный конфликт. И всё! Ждем значительного конфликта. В общежитиях бывают драки иногда с ножевыми ранениями. Вот такой он быт беженцев.
Медицинское обслуживание. Я два раза обращался к психологам. Но это были не норвежские специалисты. Психологов мне предоставили организации по защите прав политических активистов. В Норвегии имеется специальная клиника психологической помощи для саами – SANKS, которая предложила мне помощь. Но было необходимо направление от врача. Когда я пришел и начал объяснять причину, то врач не понимала моей проблемы. Я дал контакты, чтобы разъяснили все нюансы психологии саами. 2 месяца я жду ответа.
Да, у меня в ленте полно красивых фото и поездки. Но это редкая отдушина. Надо излучать позитив. Негатива и так каждый день у меня с избытком. И хорошо, что есть неравнодушные люди, которые приглашают в гости. Но когда возвращаешься в лагерь, то появляется ощущение, что возвращаешься в тюрьму.
Да, здесь безопасно – скажите вы. Но я два раза обращался в полицию Норвегии. Один раз из-за угрозы утопить во фьорде от жителя Швеции, бывшего россиянина. Второй раз было физическое нападение от другого беженца. Думаете есть движения по этим обращениям? Ноль! Швед пишет по прежнему, нападение не было расследовано.
Я саами и вынужденно приехал на свою историческую родину. Так как преследовался как саами в России. В соответствии со всеми нормами международного права, Конституцией Норвегии, постановлениями Саамского парламента – я имею полное право жить и заниматься традиционными видами деятельности на своей исторической родине! Как это происходит, я испытываю на себе в течении этих 20 месяцев.
Эту статью я написал с одной целью. Я обращаю внимание мировой общественности на положение беженцев, на наше моральное состояние в чужой стране.
Мы стараемся интегрироваться и хотим быть полезными тем странам куда приехали. Мы хотим работать и не хотим жить за счет налогоплательщиков, наоборот мы хотим сами платить налоги. У нас есть желание и опыт.
Мы достойны отношения к нам в соответствии нормами международного права. Просто относитесь к нам не как к людям второго сорта, относитесь к нам как сами к себе. Не важно кто мы и откуда. Важно, что мы приехали сюда не по своей воле. Мы ищем защиты от преследований и хотим жить. Хотим жить как того заслуживает Человек!