О том, как удается перенимать достижения современного мира, сохраняя при этом исконные традиции, как влияют на жизнь северян нефтегазовые проекты и какой образ жизни выбирает местная молодежь, в интервью «ФедералПресс» рассказала ведущий методист по ненецкой культуре Таймырского дома народного творчества, заслуженный работник Таймыра», ветеран труда Красноярского края, почетный гражданин Дудинки, обладатель медали «За верность Северу» Раиса Яптунэ.
Раиса Пехедомовна, насколько сегодня ненцам удается сохранять свой традиционный уклад жизни? Какие достижения современного мира все-таки проникают в их быт?
— Из всех 40 малочисленных народов ненцы – единственные, кто смог полностью сохранить свой традиционный кочевой образ жизни и хозяйственной деятельности. В то же время влияние современного мира видно и у нас. Уже в каждое стойбище пришли телефоны. А если есть поблизости базовые станции, то и интернетом все пользуются. По линии снабжения каждый оленевод или рыбак получают бочку керосина, кочевое жилье с покрытием, которое меняется через пять лет, дизельный генератор, благодаря которому у нас используются обычные лампы накаливания, а не керосиновые. Активно применяются и квадроциклы. Хотели даже провести чипирование всех оленей, но позже от этой идеи отказались. Представьте, у одного погонщика их может быть 1200 особей – и каждого надо будет ловить арканом, при том что тот же олень может отойти в кусты и снять чип копытом. Получается, бессмысленный труд. Я бывала в Финляндии или Норвегии, где такое чипирование применяется, но там оленей немного, и они обычно находятся в загоне. Да и смысла чипировать их здесь нет – наши люди ведут учет не хуже калькулятора.
Власти и крупный бизнес заявляют о широкой поддержке коренных малочисленных народов. А как дело обстоит на самом деле?
— Помощь поступает по линии правительства края и районных властей, есть также федеральная поддержка от минсельхоза. Это, например, ежегодные выплаты за выпас каждого оленя. Поскольку у каждого оленевода животных может быть и тысяча, сумма получается неплохая. Но, опять же, эти деньги нужно распределять на всю семью. Есть уже упомянутые мной керосин и жилье, есть помощь роженицам, лекарства и другие препараты. Нам передают и ветеринарные аптечки. Что касается крупных компаний, то по факту объемы поддержки от них находятся в районе нуля.
Кстати, о крупных компаниях. Сейчас реализуется много проектов на Крайнем Севере, например, связанных с нефте- и газодобычей. Насколько это наносит ущерб традиционному образу жизни и удается ли найти компромисс?
— На самом деле, коренным народам приходится ужиматься. Сейчас, например, происходит довольно массовый переход ямальских оленеводов на Таймыр – просто потому, что на их родине пастбища уже испорчены добытчиками нефти и газа. В этом плане ситуация в Красноярском крае лучше, чем у соседей, особенно с Ямала и Ханты-Мансийска – пастбища тут еще хорошие. Но посмотрим, как будет развиваться ситуация, когда здесь начнут работать строящиеся сейчас новые промышленные объекты.
Ненецкая молодежь связывает свое будущее с традиционным образом жизни?
— На самом деле, сегодня оленей пасет одна молодежь. Стариков в тундре практически нет – они зимой перекочевывают в поселки, а летом уезжают на природу. Из молодежи есть те, что хочет учиться и поступает, например, в местный колледж. Но большинство все-таки связывает себя с ненецкими традициями, и в этом, наверное, наша сила. У нас перед глазами примеры соседних народов, например, нганасан и долган, которые стали переселяться в деревни и города и очень многое потеряли.