Репрессии против коренных народов сравнимы с первыми годами сталинской индустриализации. Но на этот раз власть действует в интересах частного капитала.
116 международных организаций и десятки частных лиц подписали открытое письмо президенту РФ Владимиру Путину и главе МИД Сергею Лаврову с требованием остановить репрессии против защитников коренных народов. Поводом стало недавнее задержание в Мурманской области директора Фонда саамского наследия и развития Андрея Данилова. Случай этот не единственный, напротив, давление на активистов из числа коренных жителей Севера, Сибири и Дальнего Востока нарастает, притом что политикой в буквальном смысле они практически не занимаются. Их повестка более земная: выживание малых народов и их насущные проблемы.
Из открытого письма Владимиру Путину и Сергею Лаврову:
«Мы, подписавшие данное письмо организации и отдельные граждане, глубоко озабочены растущими угрозами и расправами над правозащитниками и активистами коренных народов в Российской Федерации. Мы требуем немедленно прекратить запугивание и преследования активистов и правозащитников из числа коренных народов России».
На фоне репрессий против политических активистов, преследования независимой прессы и поиска экстремистов среди школьников и любителей селфи давление на коренных кажется совсем уж абсурдным. В самом деле, что заставляет, например, ямальскую полицию утверждать, что встреча оленеводов в тундре является митингом (именно так было указано в деле активиста Ейко Сэротэтто)? Митинг вменить не удалось, но вскоре Ейко обвинили в драке, зачинщиком которой он не являлся, и осудили на три месяца ограничения свободы.
А чем помешала государству уроженка Кузбасса Яна Таннагашева, которая боролась за сохранение старинного шорского поселка Казас? Дом ее отца сожгли, сама она вынуждена была эмигрировать. Поселка Казас больше нет.
Может быть, угрозу для страны несет Андрей Данилов, вся деятельность которого сводится к одному простому тезису: нужно исполнять законы, принятые в России. Правоту его признал Конституционный суд, казалось бы, подтвердив: активист добивается исполнения законов РФ. Но вскоре после этого его задерживают и бросают в камеру, куда на беседу к сааму приходит человек в штатском. Он объясняет, как трудно бывает близким таких не в меру активных граждан…
Тогда Мончегорский городской суд назначил Данилову пять суток ареста за то, что тот отказался от досмотра без понятых. Судья в решении сослалась на норму закона «О полиции», которая разрешает полицейским проводить осмотр вещей граждан на массовых мероприятиях, хотя сам полицейский на допросе в полном согласии с показаниями Данилова вещал, что хотел вещи последнего именно досмотреть (закон действительно обязывает эту, более детальную, процедуру проводить при понятых).
Мончегорская судья якобы не заметила разницы между двумя совершенно разными, хоть и созвучными на слух, действиями.
На днях после года домашнего ареста скончался эвенк Арсентий Николаев — депутат якутского парламента и глава национальной общины. Заявление на него написали должностные лица золотодобывающей компании, проложившей дорогу через земли общины. Николаев якобы давил на компанию, вынуждая ее пользоваться услугами эвенков-перевозчиков. Арбитраж счел все действия золотодобытчиков добровольными, но уголовное дело против Николаева прекращено не было.
Степан Петров из Якутии — дважды «иноагент». Он был внесен в «реестр средств массовой информации, выполняющих функции «иностранного агента». Роскомнадзор обвинил Петрова в отсутствии метки «иноагента» в 14 сообщениях в фейсбуке. Отчаявшийся Степан обратился к Марку Цукербергу с просьбой помочь «иноагентам» России, введя алгоритм автоматической маркировки их публикаций.
Волна репрессий против коренных — вторая в нашей истории. Первая была в ранние годы индустриализации, когда Арктику и Сибирь колонизировали Советы, подчиняя нуждам большой страны. Путавшихся под ногами оленеводов просто переселяли в резервации, а несогласных отправляли на Левашовский полигон. Так было в Мурманской области, где по карте саамских погостов можно понять, как коренной народ оттесняли в центр Кольского полуострова.
В эпоху «Большого террора» 125 из 2000 кольских саами были арестованы, большинство из них расстреляно, в ГУЛАГ отправили 55 человек, из которых выжили только пятеро. Среди арестованных была почти вся саамская интеллигенция и составитель первого саамского букваря. Малочисленные саамы покорились смиренно.
…А ненцы Ямала подняли восстание. Мандалада — так оно называлось. Участвовали в ней те, кто наотрез отказывался сдавать государству оленей. Остаться в тундре без оленей — равно смерти. За отказ сдать оленей давали по десять лет лагерей. Приговор выносили прямо в день суда, следствие не проводилось. Любопытно, что первая Мандалада была относительно успешна, ее лидеры даже позволили себе прямые переговоры с властью, выставив ультиматум: восстановление прав шаманов, равноправие кулаков и бедняков, отмена норм отоваривания продуктов и практически полная ликвидация советской власти на Ямале… В итоге ликвидировали саму Мандаладу — бескровно. Второе восстание, уже в сороковых, подавили кроваво.
Против разделения на кулаков и бедняков восстали и долганы.
Вот фрагмент обращения руководителей Таймырского восстания:
«Признавая Советскую власть, как власть трудящегося народа, совершенно не стремясь к ее свержению, мы, туземцы Таймырского национального округа, с первых дней организации таковой начали испытывать тяжесть налогов и небывалый нажим местных властей. Реконструкция нашего хозяйства на социалистические рельсы начала производиться темпами центральных частей Союза, без всякого учета специфических условий Севера. Наложение налогов, платежей, твердых заданий по пушнине, превышающих действительную возможность, неправильное определение классового расслоения, разъезды вооруженных русских, разного рода перегибы национальной политики местных властей среди туземного населения привели к полному негодованию».
Таймырское восстание было сметено ружейным огнем отряда НКВД.
Читая о колонизации Севера 30-х годов, невозможно не проводить параллели с днем сегодняшним. Простые и вполне справедливые поначалу не требования даже, а просьбы коренных жителей встречают неадекватно жесткий отпор. А принимаемые властью решения несут печать дикой неосведомленности о здешних землях и народах, безграмотности даже. Именно они ставят северные племена на грань выживания, именно они заставляют протестовать.
Спустя сто лет без малого мы вновь колонизируем Арктику. Она не сходит с повестки новостных агентств, ее поминают с трибун. Арктика для России XXI века стала таким же упованием, как космос — для Советского Союза. Только без романтического флера. Арктика — это нефть, газ, платина. Арктика — это оружие. Это власть. Колонизация идет полным ходом и не менее жестко, чем век назад.
Есть, однако, разница. Если первая колонизация Арктики шла в интересах государства, то теперешняя, при всех геополитических разговорах, сулит колоссальное обогащение частным корпорациям. Арктика — это деньги. И государственная машина на сей раз служит не идее всеобщего счастья, она служит частным интересам.
Именно арктическую повестку считает первопричиной волны репрессий против коренных Родион Суляндзига. Он руководил крупнейшим НКО, занимавшимся проблемами Арктики — Центром содействия коренным малочисленным народам Севера, пока Мосгорсуд не закрыл оное по формальным основаниям. До этого ЦСКМНС удалось выйти из реестра «иноагентов», но в конечном итоге победа осталась за репрессивной машиной. Родион убежден: гонения на коренных связаны с арктическими вопросами:
«Арктика для России — вопрос развития, наполнения бюджета, доступа к ресурсам. Коренные жители вовсе не против экономического развития страны, совсем нет. Но нужен баланс между интересами бизнеса и прав коренных народов. Бизнесу нужны колоссальные территории — они же нужны, скажем, оленеводам. Гарантом этого баланса, гарантом законности в этой сфере должно быть государство. А сейчас вместо этого бизнесу оно просто дает зеленый свет. Кто выступает против, попадает под пресс власти».
«Иноагентство», психушка, уголовные дела — вот что ждет активиста в России», — подводит черту Андрей Данилов. После этого невеселого вывода он идет готовиться к новому суду с местными чиновниками, которые не готовы соглашаться без боя с решением суда Конституционного. В тот же день его снова будут судить за «неповиновение полиции» — Данилов пытается обжаловать свой, уже отбытый, арест в областном суде. «Мы должны говорить, даже когда нет никакой надежды» — его статус в фейсбуке — цитата из фильма о восстании норвежских саами против колонизаторов. Восстание было жестоко подавлено. Но саами равноправия добились. Через 200 лет. И теперь никто не может ступить в норвежскую Арктику без их дозволения.
Российские саами тоже считают себя хранителями Севера. У них никогда не было собственности на землю — закрепление участка тундры или озера за семьей означало не право пользования, а обязанность оберегать и украшать этот кусок Арктики. А неплохо бы и нам у них поучиться.