Друзья, братья, сестры
В конце прошлого месяца Саамский парламентский совет сделал очень важное для нас, российских саамов, заявление о том, чтобы саамские просители убежища из России получили особый режим в системе предоставления убежища в Норвегии, Швеции и Финляндии.
За что я, как один из представителей российских саамов, тех самых, которые нуждаются в убежище, приношу Саамскому парламентскому совету и всему саамскому сообществу Норвегии, Швеции и Финляндии огромную благодарность.
Но, насколько я знаю, в саамском сообществе продолжается дискуссия по этому вопросу. И некоторые считают, что это не важно и достаточно существующих процедур норвежского законодательства.
И сегодня я хотел бы обратиться к вам с письмом о помощи. Письмом о солидарности. Той самой саамской солидарности, о которой мы так часто вспоминаем на наших встречах, конференциях, во время вечеров в лаву у огня. Мы так часто говорим эти слова, что многие уже забыли их значение.
Я сам не знаю, к кому я обращаюсь с этим письмом. Я пишу в надежде, что кто-нибудь услышит.
***
В последнее время некоторые упрекают меня в том, что своими запросами, письмами и интервью я пытаюсь решить свою личную проблему — потому что я проситель убежища.
И в этом есть доля правды. Уже 37 месяцев я жду решения по своему делу. Три года — это не просто цифра. Это три зимы и три лета в приёмных центрах для беженцев, где не самая легкая жизнь на земле и где каждый день начинается с надежды увидеть свою фамилию на доске объявлений.
Мне продолжают поступать угрозы из России, и это тоже не прибавляет оптимизма. А решения всё нет. Многие беженцы из других стран удивлены, особенно те, кто обратились за убежищем позже меня и уже его получили, что представитель коренного народа саами так долго ожидает решения по своему делу. Но я продолжаю жить в изоляции, вдали от саамских территорий, где нет ни языка, ни поддержки, ни ощущения дома.
***
Вы, наверное, знаете, что я не единственный представитель саамского народа из России, кто ждёт политического убежища. За это время мы обращались не только к Саамскому парламенту. Мы обращались в ООН, в Экспертный механизм ООН по правам коренных народов, к членам Постоянного форума ООН по вопросам коренных народов, к спецдокладчику ООН по вопросу о положении в области прав человека в России, к омбудсмену Норвегии, который в своём ответе написал, что столь длительное ожидание является нарушением прав человека. Однако решения всё нет.
Но сегодня я хотел бы рассказать не только о себе. Я хотел бы высказаться о солидарности. Солидарность — это братская рука в трудную минуту. Солидарность — это чувство плеча и помощь соседу. Помощь немощным и поддержка обездоленных.
Ведь Сапми — это не линия на карте. Это дом, культура, язык и память. Это территория, разделённая без согласия нашего народа. Саами не создавали границ. Их создавали государства, которые угнетали наш народ столетиями.
***
Наверное, вам не нужно рассказывать про Россию. Я думаю, вы знаете.
Сегодня политический режим в России превратился в монстра. Монстра, который убивает. Он убивает детей и женщин в Украине. Он не щадит свой собственный народ. На сегодняшний день у нас уже 7 погибших саами, погибших на этой войне. Для кого-то это небольшая цифра, но для нас — российских саамов, которых осталось в российской стороне Сапми всего 1363 — это огромные потери. Нас убивают. Убивают быстро на войне. Убивают медленно на нашей родной земле.
Прямо сейчас российские власти начинают новые грандиозные проекты по добыче ресурсов в российской стороне Сапми. Наша земля и так истерзана масштабной индустриализацией во времена Советского Союза. Сегодня новые проекты угрожают нашим оленям и нашей рыбе. Нашей охоте и самому существованию. Россия хочет добывать на нашей земле больше ресурсов, больше лития, больше редкоземельных металлов.
А знаете зачем они нужны Путину? Они нужны, в том числе, для военной электроники. Чтобы производить больше ракет, которые потом будут направляться в Украину. Чтобы убивать ещё больше.
***
Работая в России, мы, правозащитники коренных народов, открыто высказывались против промышленной экспансии на землях саамского народа в Мурманской области и в других регионах проживания коренных народов. За это нас не любили власти. Преследовали. Задерживали, заводили уголовные дела. Травили в СМИ, называя врагами России и пособниками Запада.
Я смог уехать, но другие остались в России и сегодня вынуждены молчать. Многие сдались и стали работать на власть, участвуя в бесконечных фестивалях и праздниках, участвуя в путинской пропаганде.
В прошлом году нашу правозащитную организацию российские власти объявили террористической. Только за то, что мы говорили правду о нарушениях прав коренных народов, о преступлениях против нашей земли.
***
Хотел бы я сказать и о том, почему я продолжаю добиваться справедливости уже здесь, в Норвегии, хотя многим кажется, что я добиваюсь её лично для себя.
Может быть, не все из вас знают, но в России я, со своими товарищами, помимо прочих вопросов, добивался права на охоту, хотя был городским жителем. И тогда мне тоже многие говорили, что я добивался этого права лично для себя, потому что жителям городов не нужна традиционная охота. Они могут всё купить в магазине.
Я подал в суд, и мы прошли все инстанции — от городского до Конституционного суда России. И нас отговаривали. Нам говорили, что это невозможно. Невозможно выиграть высший суд в путинской России, если это касается прав коренных народов. Но мы выиграли. И Конституционный суд признал нашу правоту.
Если не знать специфику законодательства России, то трудно понять значимость этого решения. Казалось бы, зачем жителям городов, даже если они представители коренных народов, нужна охота. Однако речь шла не о жителях городов, которые могут купить себе продукты в магазине. Речь шла о территориях.
В России множество территорий, где реально проживают и ведут традиционную деятельность коренные народы, которые не внесены в официальные правительственные перечни. Просто потому, что так захотели власти. Где-то при оформлении этих перечней лоббировал местный бизнес, чтобы территории, где живут коренные народы, не вносили в эти перечни, потому что бизнесу не нужны невольные конкуренты.
И общины коренных народов, которые проживают на таких территориях, не внесённых в официальный перечень, не имеют права ни ловить рыбу, ни охотиться, ни собирать дикоросы. В правах они приравнены к остальному населению России. Если они ловят или охотятся, не покупая коммерческие лицензии, их ловит полиция, их объявляют нарушителями и браконьерами. И таких примеров много. Например, в Мурманской области из 10 муниципалитетов только 4 внесены в перечень. А саами проживают по всей территории области.
***
Наверное, я пишу слишком большой текст, но всё же приведу один пример. В одном из регионов Сибири — в Якутии несколько лет назад один из охотников — эвенк Степан Пахомов — охотился как раз в своём районе, который официально не вошёл в такой перечень, хотя его предки жили в этих местах столетиями. Его поймали, судили. Суды и разбирательства шли несколько лет. Он пытался доказать свою невиновность. Вся общественность Якутии была на его стороне.
Однако прокуратура и полиция продолжали уголовное дело. За этот период Степан сильно сдал — и физически, и психологически. От него ушла жена. В конце концов его посадили в тюрьму. Там его психологическое состояние стало совсем нестабильным, и он, подумав, что это решит его проблемы, прямо из тюрьмы заключил контракт с министерством обороны и ушёл на войну. Через очень короткое время погиб.
Именно из-за таких случаев мы считали важным победить в суде.
***
Да, я знаю. Многие скажут: зачем добиваться чего-то в судах, если в путинской России законы не работают, а судебные решения не исполняются. Но хотел бы сказать, что прямо сейчас это решение Конституционного суда обсуждается в России — и на уровне общин, и на уровне региональных властей, которые решают, как можно его использовать. Думают, как можно менять местные законы, используя это решение.
И я считаю это важным, пусть даже никто не вспоминает моего имени на этих совещаниях. Я считаю нужным дать людям в руки инструмент, который можно использовать для дальнейшей работы.
Важно и то, что это решение Конституционного суда смогут использовать будущие поколения правозащитников коренных народов России в своей работе. Очень надеюсь, что путинский режим — это не навсегда, и когда-нибудь моё заявление в городской суд — то самое, с которого всё началось — окажется полезным для будущей законодательной работы в России, направленной на защиту прав наших народов.
Я привёл этот пример не для того, чтобы рассказать о заслугах. Этот пример — для того, чтобы показать, как частный кейс может повлечь изменения в системе.
***
И сегодня я обращаюсь к вам за пониманием. Моё прошение об убежище как представителя саамского народа — это первый кейс в Норвегии. Да, я согласен — это частный случай. Однако за ним наблюдают саами России. Я получаю много писем и вопросов о том, как продвигается дело. И вынужден отвечать, что решения нет. Прошли уже годы. И надежда угасает.
Я знаю, что многие в России могли бы высказываться более решительно о защите прав саамского народа на традиционные земли, на право вести традиционный образ жизни, если бы они знали, что в случае преследования могли бы рассчитывать на защиту. Но, глядя на происходящее в Норвегии, — они сдаются. Они понимают, что защиту они не получат, и поэтому надо молчать. Молчать о своих правах, потому что иначе будут репрессии, будут уголовные дела, будут преследования, будет страх.
Именно поэтому я продолжаю писать и говорить.
Некоторые последние события в мире показывают, что демократическая страна очень быстро может встать на путь авторитаризма, и тогда уже её жителям придётся задумываться о возможности получения убежища в странах свободного мира.
Вспомните Первое саамское собрание в Тронхейме в 1917 году. Именно поэтому 6 февраля является днём нашего Единства и Солидарности.
Не знаю, что ещё сказать. Наверное, хотел бы закончить фразой из фильма «Бунт в Каутокейно», которую я воспринимаю как свой жизненный девиз: «О некоторых вещах трудно говорить, но молчание ни к чему не приводит. Мы должны говорить и пытаться понять, даже если надежды нет. Надежда не умирает — она переходит в новые сердца, как весенний ветер приносит аромат лета.»
С уважением,
Андрей Данилов, саами из Ловозеро, 7 апреля 2025 г.