Громкое дело об изнасиловании тувинского заключенного в иркутском СИЗО дошло до суда. В Иркутске начались суды по делу о пытках заключенного Кежика Ондара. На скамьях подсудимых по двум делам оказались сотрудники ФСИН и сотрудничавшие с ними «разработчики», которые непосредственно и могли насиловать осужденного.
Иркутский областной суд начал рассматривать уголовное дело в отношении экс-начальника оперативного отдела СИЗО-1 Максима Вольфа, старшего оперуполномоченного Андрея Мелентьева, младшего инспектора дежурной группы Максима Данчинова, а также дежурный помощник начальника следственного изолятора Евгений Шадаев и Андрей Москвитин, должность которого пока не удалось уточнить. Их обвиняют в организации пыток заключенного Кежика Ондара, по статье о превышении полномочий, повлекшем тяжкие последствия (ч. 3 ст. 286 УК).
Как рассказал Тайге.инфо иркутский правозащитник Святослав Хроменков, процесс по сотрудникам ФСИН сделали закрытым под предлогом «государственной тайны». В карточке дела не указано, какой судья его ведет. Первое заседание запланировано на 15 июня.
Кроме того, в Куйбышевском районном суде Иркутска начинается процесс над заключенными, которые сотрудничали с администрацией СИЗО-1, Николаем Курбатовым, Сергеем Непомнящих, Антоном Оленниковым, Ильей Гагариным и Алексеем Славгородским. Им вменяют ч. 3 ст. 111 (причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц), пункт «а» ч. 2 ст. 132 (насильственные действия сексуального характера группой лиц) и ч. 1 ст. 122 УК (заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией), сообщилправозащитный проект «Заправка 38».
Как пытали Кежика Ондара в СИЗО-1
Тувинского заключенного ИК-15, сироту Кежика Ондара перевели в иркутское СИЗО-1 после акции протеста в ангарской колонии №15, произошедшей в апреле 2020 года. В изоляторе от него потребовали показания о причастности к поджогу колонии и убийству человека, тот отказался. Тогда над ним стали издеваться.
«Последний этап пыток — его пытали в нескольких „пресс-хатах“ — в ноябре 2020 года заключался в том, что его раздели догола, связали и подвесили вниз головой к вешалке. Затем избивали палкой и эту же палку заталкивали в задний проход. Пытали электротоком через оголенные концы проводов (он продемонстрировал следы ожогов на животе)», — говорил адвокат Дмитрий Дмитриев.
В конце-концов к Ондару применили, как говорят в Иркутске, «фирменную пытку» СИЗО-1 — «заталкивание кипятильника в задний проход». По его словам, кипятильник «взорвался», мужчина получил травму кишечника. Но даже под пытками Кежик не оговорил себя.
Тувинца увезли в стационар при иркутской ИК-6. По словам адвоката, к его подзащитному «подсаживали» здоровых заключенных для «давления».
Сначала уголовное дело возбудили только по ст. 132 УК (насильственный действия сексуального характера). В ГУФСИН по Иркутской области пыталисьвсе списать на бытовую версию: «В результате конфликтной ситуации, возникшей между осужденными в камере, осужденный получил телесные повреждения». Но позже ФСИН опубликовала иной комментарий: «Все виновные в этом лица будут привлечены к ответственности вплоть до уголовной».
СК возбудил уголовное дело лишь по ч. 2 ст. 293 УК РФ (халатность), по факту «ненадлежащего исполнения должностными лицами» обязанностей. Позже появилась более серьезная статья о превышении должностных полномочий.
Из всех подозреваемых самый статусный — Максим Вольф. Его обвинили в том, что он согласовал перевод Кежика Ондара «по надуманным основаниям» в камеру, где того изнасиловали. Следствие ходатайствовало только о домашнем аресте начальника оперотдела СИЗО, тот даже не возражал против избрания меры пресечения. В итоге суд хоть и назвал меру пресечения «домашним арестом», но позволил Вольфу свободно выходить из дома на четыре часа в день «для прогулки в пределах района проживания», писалаТайга.инфо.
О возможном участии в пытках заключенных начальника оперативного отдела СИЗО-1 Максима Вольфа рассказывал и Владислав Марусов. В изоляторе из него «выбивали» признание в убийстве, по которому позже он был полностью оправдан.
Мария Чернова. “Кипятильник внутри него взорвался”. Родные заключенного из иркутской колонии заявили о пытках. (Сибирь.Реалии)
“Там спросили: “Ты тувинец?” Когда он ответил утвердительно, связали ему руки, били, истязали, резали половые органы“
В начале декабря сестре заключенного иркутской исправительной колонии №6 Кежика Ондара сообщили о жестоких пытках брата с использованием кипятильника. Уполномоченный по правам человека после личного посещения заключенного подтвердила, что “преступление действительно совершено”. В результате истязаний у Кежика была разорвана прямая кишка, ему сделали две операции, но он останется инвалидом.
“Заключенный плакал, когда рассказывал о пытках “
Родные Кежика Ондара узнали о том, что с ним произошло благодаря звонку одного из заключенных.
– 2 декабря этот заключенный, также находившийся в Следственном изоляторе №1 в Иркутске (СИЗО-1), дозвонился нам и рассказал о том, как пытали Кежика. – говорит его сестра Азияна Ондар . – Он плакал, когда рассказывал. Сказал, что Кежика отвели в какую-то отдельную камеру СИЗО, там спросили: “Ты тувинец?” Когда он ответил утвердительно, связали ему руки, били, истязали, резали половые органы, потом затолкали под кровать, и так продолжалось двое суток. От него пытались добиться признания в участии в апрельском бунте в колонии №15 Ангарска. Он действительно там сидел, но в день бунта был в карцере, то есть вообще один находился – конечно, он никак не мог в нем участвовать. В первые сутки ему сломали ногу, на вторые – засунули в задний проход кипятильник, включили его. Кипятильник, как я поняла, взорвался прямо внутри брата. Ужасные травмы, потребовалось две сложные операции, но он все равно будет инвалидом.
По словам Азияны, жена Кежика добиться свидания с ним не может – к пострадавшему никого не допускает руководство колонии №6.
– Ей трудно ездить в другой регион, у них четверо несовершеннолетних детей, младшему только пять исполнилось. Но главное, что никого не пускают, ни адвоката, ни общественную наблюдательную комиссию, – объясняет Азияна Ондар. – До апреля 2020 года Кежик отсидел примерно год за кражу лошади, по 158-й статье. После апреля его увезли в ИК-6, до этого он присылала нам сообщения, мол, там страшно бьют, очень боюсь. С тех пор мы ничего о нем не слышали, никакой весточки. Конечно, мы с его женой еще весной направляли запросы и в УФСИН, и в колонию с просьбой сообщить о местонахождении и состоянии здоровья такого-то заключенного. Ответов не получили.
Никому не показывают
Сейчас, по данным родственников Кежик Ондар находится в лазарете ИК-6. 21 декабря он написал заявление с просьбой обеспечить ему безопасность, однако к пострадавшему не допустили ни адвоката, ни представителя ОНК.
– 21 декабря в 12 часов дня я пытался попасть к подзащитному, – говорит адвокат Юрий Виго. – В колонии №6 мне заявили, что он не может передвигаться, поэтому свидание невозможно. Мол, в пандемию коронавируса только через стекло, а стеклом у них якобы оборудовано только помещение для краткосрочных свиданий, куда Кежика никак нельзя доставить. Конечно, я написал заявление о допуске. После меня к Ондару пыталась пробиться член ОНК Марина Меняйлова, ей по статусу разрешен допуск в любое помещение колонии, даже рекомендован – однако она тоже получила отказ и не смогла встретиться с Кежиком. Требовала привезти его на инвалидной коляске, ей отказали под надуманным предлогом – мол, подхватит пневмонию. Почему – непонятно, конечно. Заключение правозащитница уже подготовила.
Увидеть пострадавшего на сегодня удалось только уполномоченному по правам человека в Иркутской области Светлане Семёновой. 9 декабря она посещала колонию по другому поводу – регулярное обследование условий заключения инвалидов. Семёнова встретилась с Кежиком Ондаром во время этого планового визита в колонию и узнала его историю. “Преступление действительно совершено. Возбуждено уголовное дело, проверки ведут Следком и управление собственной безопасности ФСИН”, – цитирует ответ Семёновой основатель правозащитного проекта Gulаgu.nеt Владимир Осечкин, первый публично написавший о произошедшем.
– Я лично 9 декабря была у Кежика и официально обратилась к руководству УФСИН по Иркутской области и в Следственный комитет по этому вопросу. – говорит Светлана Семёнова, – Леонид Сагалаков (руководитель УФСИН по Иркутской области; именно его угрозы на плацу ИК-15, по заявлениюнекоторых заключённых и адвокатов, спровоцировали бунт в колонии Ангарска в апреле 2020 г. – Прим. СР) проводит проверку и держит вопрос на личном контроле, а СК возбудил уголовное дело. В настоящее время проводятся следственные действия. Я не могу информировать вас о состоянии здоровья осуждённого, но вся необходимая информация передана в том числе и уполномоченному по правам человека в Республике Тыва (Ольге Россовой. – Прим. СР).
При этом до сих пор точно неизвестно, где именно происходили пытки – в ИК-6 или СИЗО-1, куда вывозили заключенного.
“Месяц добивались внимания!”
Владимир Осечкин, направивший заявление о пытках в колонии врио прокурору Иркутской области, и.о. руководителя Следственного комитета, в управление собственной безопасности ФСИН и в Генпрокуратуру РФ, обращает внимание на то, что о пытках заключенного уполномоченная по правам человека Республики Тыва Ольга Россова узнала намного раньше, однако огласке не предала и запрос начальнику колонии №6 Агапову А.В., прокурору области Воронину А.Б., уполномоченному по правам человека по Приангарью Светлане Семеновой написала только спустя 9 дней. При этом уполномоченная допустила в этих документах (есть в распоряжении редакции) серьёзные ошибки – неверно указала фамилию пострадавшего.
– Азияна, бросив детей в своем городе, добралась до столицы республики, заявила о пытках брата. 5 декабря! Заявление уполномоченный по правам человека Ольга Россова отправила только 14 декабря. В качестве жертвы пыток указала не Ондара Кежика, а Кежика Оюна. Какую проверку там могли организовать по ложной фамилии?! Еще и спустя полторы недели, – возмущается Осечкин, отмечая, что на его запросы ни одно из ведомств также до сих пор не прислало официального ответа. – Только уведомили, что ответят через положенный по закону месяц.
В аппарате уполномоченного по правам человека Республики Тыва оперативно прокомментировать произошедшее отказались.
На запрос редакции в пресс-службе УФСИН по Иркутской области ответили подтверждением факта пыток, однако заявили, что преступление было совершено именно в следственном изоляторе №1, куда заключенного на время увозили из колонии, а сам конфликт якобы произошел исключительно между осужденными.
– Указанный в публикациях осужденный содержался в СИЗО-1 города Иркутска. В результате конфликтной ситуации, возникшей между осужденными в камере, осужденный К. получил телесные повреждения. Пострадавший был экстренно доставлен сотрудниками учреждения в больницу при ИК-6 (г. Иркутск). По данному факту проводится проверка. Материалы направлены в СУ СК по Иркутской области. Возбуждено уголовное дело, ведутся следственные действия, – сообщили в пресс-службе УФСИН по Иркутской области.
Правозащитник Владимир Осечкин и адвокат Юрий Виго считают, что преступление вызвано вовсе не локальным конфликтом между заключенными.
– ФСИН в очередной раз факт наличия в СИЗО “пресс-хат” пытается, по моему мнению, выдать за бытовой конфликт и наиболее вероятный факт страшных пыток представить якобы в качестве внутрикамерной разборки. Но я считаю, что Кержика Ондара оперативники ГУФСИН по наряду, подписанному полковником Леонидом Сагалаковым, переводили в СИЗО именно для “ломки” и, подозреваю, принуждения к даче нужных оперативникам показаний, – заявил Осечкин.
Адвокат Юрий Виго отмечает, что осужденные, известные как “прессовщики”, вообще не имеют права содержаться в изоляторе.
– По моим данным из нескольких источников, пытки, предположительно, происходили в камере №446. Это, считаю, так называемая внутрикамерная разработка, все прессовщики имеют серьезные сроки, формально работают в хозяйственном блоке. Ни одно действие ими, согласно моим сведениям, не может совершаться без согласования с начальством, – говорит Юрий Виго.
Жители Иркутской области регулярно жалуются на пытки задержанных в СИЗО-1. По словам пострадавших, “прессовщики”, многие из которых уже осуждены и не имеют права находиться в изоляторе, работают слаженной командой, “сидят на зарплате” и выбивают признательные показания у вновь прибывших в помещении СИЗО, известном как “пресс-хата”.
В учреждении УФСИН после публикаций с жалобами на пытки и истязанияпрошло уже несколько проверок, однако обнаружить “разработчиков” комиссии ни разу не удалось.
UPD. 26.12.20. Сестре Кежика Ондара удалось связаться с ним по телефону. Он подтвердил пытки, истязания и “выбивание” признательных показаний по делу о бунте, отметив, что это происходило в одной из камер СИЗО-1. “Брат понемногу начал ходить, но очень медленно. У него кружится голова, болит. Зрение мутное”, – добавила Азияна Ондар.
