На крайнем севере Свердловской области живет малочисленная группа лозьвинских манси. На их родовых землях хозяйничают горнодобывающие компании, турфирмы ведут незаконное строительство на заповедных территориях. Чтобы бороться за контроль над своей родиной, манси пытаются объединиться
Быстрый газ
Грузовик ГАЗ-66, с надписью «Быстрый газ» нанесенной белой краской на зеленый борт крытого кузова, с рычанием прорывается по снежной колее, проложенной через зимнюю тайгу. Это единственный путь, ведущий на территорию лозьвинских манси, а «Быстрый газ» подходящий вид транспорта, способный по нему проехать. На легковушке не получится.
Владелец и водитель грузовика, житель Ивделя Дмитрий Пушин, занимается в основном доставкой туристов к знаменитому перевалу Дятлова. Внутри, крытый кузов машины оборудован дровяной печкой и лежанками. Машина с трудом прорывается через снег, иногда буксует и Дмитрию приходится преодолевать сложные участки «в раскачку», то сдавая назад, то снова бросая грузовик вперед. Он яростно крутит руль и терзает рукоятку коробки передач, в полголоса матерясь. Однако на простых участках дороги, которые иногда случаются, Дмитрий может перевести дух и рассказать о том, как сложились его отношения с манси.
— Лет пять назад, я заезжал за туристами в Ушму, поселок манси. Встретил меня местный житель, Валерий Анямов. Мы с ним разговорились. Стали обсуждать сотрудничество в сфере туризма. Как-то доверились друг-другу. И я стал интересоваться проблемами манси, — рассказывает владелец «Быстрого газа». — Сейчас стараюсь им помогать, бесплатно вожу продукты, бензин, попутчиков могу подбросить до города и обратно. Зачем это делаю, я даже не смогу сказать. Наверное, хочется, чтобы этот народ жил, развивался. Их совсем мало осталось, если что-то не делать, вымрут полностью.
Манси – малочисленный финно-угорский народ, ближайшие языковые родственники ханты и венгры. Коренные жители Среднего и Северного Урала, охотники, рыболовы и оленеводы они к XV веку образовали княжества Пелымское, Вогульское, Табаринское и другие. Мансийский князь Асока совершал походы на Великопермское княжество, но был разбит в 1483 году. В конце 17 века численность русских на Урале превысила численность местного населения, а в 18 веке манси были обращены в христианство и частично ассимилированы. В 1930-х годах коренное население стали насильно сгонять в колхозы, что подорвало местный уклад жизни и поставило манси в зависимость от государства. Сейчас, численность народа оценивается в 12 228 человек (согласно переписи 2021 года). Большая часть манси проживает в ХМАО, в Свердловской области – 137 человек, из них более 60 человек в лесных поселениях. Сейчас этот народ сталкивается с новыми вызовами. На их родовых землях ведут добычу меди, железа и золота горнорудные компании УГМК и Полиметалл, отравляют стоками реки, вырубают леса. Турфирмы строят базы на заповедных территориях. Браконьеры выбивают зверя в тайге, основной источник пропитания манси.
— Мне другие гиды говорят, мол, как манси тебя еще не кинули? Они же все алкаши ненадежные, — рассказывает Дмитрий. — Я отвечаю, так вы же сами им водку из города возите, где местные ее в лесу найдут? Туристы манси часто обманывают. Возьмут, например, мясо в долг, а отдать деньги «забывают». Некоторые местные работают на турбазах, так их по зарплате могут кинуть. Выплатят меньше или вообще ничего не дадут, ведь все на честном слове, без договора. Манси народ скромный, отстаивать свои права не привыкли. Им объединяться надо как-то, свои турфирмы организовывать, иначе пропадут совсем…
Ушма
Мансийский поселок Ушма расположен на крутом берегу Лозьвы. Он состоит из десяти домиков обшитых сайдингом, между ними протоптаны узкие тропы – сойдешь с них и окажешься по колено в снегу. Для связи с внешним миром построены спутниковые таксофоны на солнечных батареях, но за короткий световой день они недостаточно заряжаются. Освещение дают дизельные генераторы, тепло-дровяные печи. При включенных генераторах в домах можно, даже подключится к местной сети вай-фай.
Ушма — самый северный населенный пункт Свердловской области. Возник он на месте бараков ИвдельЛага. Сюда, к 2007 году власти переселили манси из сгоревшего урочища Тресколье.
Поселок выглядит безлюдным, зато у каждого дома привязаны добродушные охотничьи собаки. Они встречают гостей, виляя хвостами. Обойти всю Ушму можно за несколько минут. Главная местная достопримечательность — неожиданно монументальный мост через реку Лозьва, построенный из композитных материалов. Сооружение, предназначенное для пешеходов и негрузового транспорта, возведено на месте старого подвесного моста, рухнувшего шесть лет назад. Стоимость объекта, по данным с сайта правительства Свердловской области — 11,5 миллионов рублей. Манси считают, что деньги потрачены избыточные и впустую. Их бы вполне устроил новый навесной мост, а оставшиеся средства могли бы пойти на восстановление лесных поселков. Местные жители убеждены, что мост возведен, прежде всего, для туристов, которые и без того сделали из Ушмы проходной двор, проезжая через их поселок к перевалу Дятлова, горе Отортен и плато Маньпупунер.
Экскурсию по поселку для меня провел местный житель Валерий Анямов, мужчина средних лет с редкой бородкой. Он заочно окончил петербургский институт кинематографии, пять лет работал оператором на Ханты-Мансийском телевидении.
— Изначально было желание записывать фольклор наш мансийский. А записывать надо качественно, значит надо подучиться этому делу. Так выучился на оператора и устроился на телевидение, — вспоминает Валерий. Мы сидим на кухне его домика и пьем чай со свежеиспеченным мансийским хлебом. – А потом как-то надоело все, домой потянуло. Да и жил я в городе все время будто в командировке, так и не привык. Только в родных местах я чувствую себя хорошо.
По словам Валерия, манси продолжают стремиться жить традиционным укладом. Маленькие лесные поселения на одну семью, на расстоянии 10–15 километров друг от друга, вот оптимальный образ жизни. Чиновники дореволюционной России в традиционный уклад манси особо не вмешивались, а вот советская власть с 30-х годов не оставляла попыток согнать местное населения в специально выстроенные для них поселки.
— Согнали людей со всей округи в одно место, на реку Тошемку, причем наши же сами должны были строить себе дома. Построили клуб, интернат и склады, но манси не прижились. Через два-три года все разбежались по лесам, — рассказывает Валерий. – Потом в 40-х была еще одна попытка, поселок Суеватпауль. Этот продержался лет двадцать, манси все равно из него ушли. Ушма третья попытка властей как-то сконцентрировать нас в одном месте. Они все никак не поймут, что манси лесные жители, живущие охотой. Для выживания семьям нужно жить далеко друг от друга, чтобы добычи всем хватило.
Охота до сих пор основной способ пропитания манси. Но в последнее время дичи в лесах стало меньше.
— Ухудшил ситуацию с охотой антропогенный пресс. Это и добыча полезных ископаемых горнорудными компаниями, и развитие туризма, и увеличение числа браконьеров, — объясняет Валерий. – Браконьеров стало больше из-за распространения вездеходной техники – снегоходов, квадроциклов. Теперь стало легко добраться в ранее труднодоступные места. У нас один охотовед на весь Ивдельский район, в наших краях появляется раз в год. Всех браконьеров ему не проконтролировать, у нас анархия в этом смысле. С рыбалкой тоже проблемы. Вот в этой реке рыбы нет совсем. Раньше здесь благородные породы водились, хариус и таймень. В моем детстве проблем с рыбой не было, а сейчас очень сильно повезет, если на уху наловишь. Мимо нашего поселка по реке все лето туристы сплавляются. Каждый второй с удочкой. И они нас же спрашивают, где рыба? Вы же сами ее и выловили! Теперь для пропитания все нужно закупать в магазинах. И не только сахар и муку как раньше, но даже консервы.
По мнению Валерия, альтернативами, способствующими сохранению традиционного образа жизни, могут стать туризм с этнографическим уклоном и возрождение оленеводства.
— При советской власти у каждой семьи было стадо оленей примерно по 150 голов. Они не были нигде зарегистрированы, анархия у нас была в этом смысле, как-то так сложилось, ну есть у манси олени, это в порядке вещей. Я по молодости не особо оленеводством интересовался, хотя довелось поучаствовать. Как-то месяц пас стадо в горах. А к девяносто пятому году оленей не стало. Старые оленеводы умерли, а молодые не захотели этим заниматься, да просто спились на самом деле. Вот звери и разбежались по тайге, и пропали, — рассуждает Валерий. — Возрожденное оленеводство даст новые рабочие места, стимулирует традиционные промыслы, принесет прибыль общине от продажи шкур и рогов. Только все это очень дорого. Надо закупать оленей, оборудование, нанимать оленеводов из тех мест, где эта отрасль животноводства сохранилась, чтобы заново обучать манси. Все это сопоставимо по стоимости нашего моста. Кто-то говорит, что он стоил 107 миллионов, кто-то 130 миллионов. Так вот за эти деньги уже можно было три раза оленеводством заняться.
Одним из источников финансирования по проекту возрождения оленеводства, может послужить развитие туризма.
— Манси и раньше работали в сфере туризма, но как-то не систематически, время от времени. Подвозили туристов на своих снегоходах, размещали у себя в домах, снабжали мясом. Но, я думаю, мы должны основать собственную мансийскую турфирму, -считает Валерий. – Мы бы одевали туристов в национальную одежду, селили в традиционные дома, кормили бы блюдами из лосятины. Такой проект тоже бы способствовал и созданию рабочих мест и сохранению традиций. Нужно приобрести турбазу и обновить парк снегоходов, наши совсем старенькие. Все это не такие фантазийные суммы, как возрождение оленеводства. Думаю, у нас может получиться.
На помощь со стороны властей Валерий Анямов не надеется:
— У государства к проблемам народов Севера отношения наплевательское, они больше собой заняты. Какие-то средства выделяют, но больше для отмазки. Раньше мы могли бы пожаловаться в Европейский суд по правам человека, допустим, но теперь нам этот путь отрезали. Устраивать митинги, перекрывать дорогу на карьер, отравляющий стоками наши реки? Так просто посадят всех. Остается только приспосабливаться к тому, что есть.
Короткий зимний день заканчивается. Поселок Ушма погружается во тьму, местные жители экономят бензин для генераторов.
«Шатуны 96»
Экстремальный туризм на Северном Урале начал развиваться в 2000-х годах. Появилось несколько турфирм, организовывавших походы на снегоходах и квадроциклах к местным природным достопримечательностям. Четыре года назад к ним присоединился зкстрим-клуб «Шатуны 96» и быстро стал монополистом. Гиды обвиняют клуб, возглавляемый Алексеем Быковым, сыном Сергея Быкова, депутата Ивдельского городского округа от «Единой России», в демпинге. Манси возмущает то, что свою турбазу «Шатуны» построили на территории Ивдельского ландшафтного заказника, созданного в 2013 году специально для «сохранения мест традиционного уклада манси».
Наиболее легкий способ добраться до базы из Ушмы – по льду реки. Утром следующего дня Валерий цепляет к своему снегоходу сани-волокушу, похожую на пластмассовое корыто и вешает на руль машины карабин Сайга («От волков»-поясняет он). Я ложусь на оленью шкуру, застилающую дно волокуши, и мы скатываемся с пологого берега на лед.
По неопытности ложусь ногами по ходу движения снегохода, и мне в лицо летят снег, выхлопные газы и поток холодного воздуха, отбрасываемый назад машиной. Несмотря на это, удается разглядеть окружающий пейзаж. Река протекает между серых отвесных скал, на вершинах которых непонятным образом закрепились и выросли сосны. У самого уреза воды растут кусты, из-за снега, налипшего на ветви, похожие на странные фигуры, то затаившихся животных, то молящихся людей. Из-за смены погоды, чередующихся оттепелей сопровождаемых снегопадами заморозков, на реке образовалась наледь – мутный желтоватый лед, в два раза уступающий по прочности прозрачному. На особо опасных участках Валерий просит меня вылезти из волокуши и проезжает несколько метров на снегоходе стоя, словно всадник, поднявшийся на стременах. Иногда, волокшу приходится ставить «на попа» и ударами обуха топора, сбивать с днища, налипшие слоями кристаллы полуснега-полульда.
Спустя пару часов мы наконец оказываемся у базы. От берега реки, по склону скалы наверх к «Шатунам» ведет деревянная лестница. Валерий вешает карабин на плечо, и мы поднимаемся. База — это несколько больших красных юрт с белым орнаментом («Юрты казахского типа, орнамент мансийский» — комментирует Валерий), кухню и бани в палатках. После поездки по льду реки место кажется очень уютным. Легко можно представить, как радуются туристы, преодолевшие десятки километров на снегоходах, появившейся пред ними возможности отдохнуть в тепле и комфорте. Но у манси на этот счет другое мнение.
— Эта земля предана нашему народу для охоты и собирательства, — говорит Валерий. — Однако из-за туристов, которые сюда приезжают и производимого ими шума, зверь уходит все дальше.
На территории Ивдельского заказника, согласно официальному сайту правительства Свердловской области, запрещено: «строительство дорог, трубопроводов, линий электропередач и других коммуникаций, а также хозяйственных объектов, не связанных с функционированием ООПТ (особо охраняемых природных территорий)». Манси считают строительство базы самозахватом территории. Алексей Быков полагает иначе:
— Участок, на котором мы строимся, находится в свободной прибрежной полосе. Там разрешено строительство легковозводимых временных помещений. Документы находятся в процессе получения.
Такой ответ от предпринимателя получил журналист 66.ру в декабре 2021, на этапе строительства базы. По утверждениям манси, никаких документов с тех пор они так и не увидели.
Наталья Гриднева, активистка народа манси, обратилась с заявлением в полицию по факту незаконного возведения построек и рубки деревьев в лесном массиве. Кроме того, местных жителей возмущало, что через трубу ведутся сливы из кухни и туалетов прямо в реку и течение относит все это в сторону Ушмы. Проверка базы состоялась в июле 2023 года.
— Я отправилась на базу в сопровождении двух полицейских и лесничего, — рассказала мне впоследствии Наталья. — Но кто-то предупредил Быкова, и он уехал с базы вместе с туристами. Они попались нам по дороге, ехали навстречу. На базе мы застали только сторожа. После проверки туристы продолжали приезжать. Ничего не изменилось.
Только в январе этого года Наталья получила уведомление от природоохранной прокуратуры о подаче искового заявления в суд к ИП А. С. Быкову о возложенной на него обязанности освободить лесной участок от самовольных построек.
У Быкова возникали и трудовые конфликты с местным населением. По утверждениям манси, людям, работавшим на базе, не выплачивали оговоренную сумму или не платили вовсе. Сам предприниматель о работе с местным населением, в свое время отзывался так:
— Для манси у нас есть вакансии по пешему туризму и сплавы, рыбалка. Это их стезя. Пока не знаем, как официально привлечь. Проблема в том, что у них свои дела постоянно. То охота, то дети, то рыбалка…
«Шатуны» мы застали пустыми. Нас встретили только сторож, молодой человек из Ивделя и семейство добродушных собак. По словам охранника база, продолжает расширяться. Возводятся новые постройки.
— До нас дошли сведенья, что Быков собирается построить еще одну базу у самого перевала Дятлова, — добавляет Валерий. – После этого мы лишимся, возможности охотится и на оленей.
Дом манси
25 декабря 2023 года в здании «Фактории», гостевого домика в Ивделе, известного среди горожан как «Дом манси», впервые за долгое время, должна была состояться встреча представителей народа.
— По итогу встреча прошла в пиццерии, — рассказывает инициатор собрания, активистка Наталья Гриднева. – Необъяснимым образом, замок в «Фактории» сломался прямо накануне, открыть его было невозможно. И с пирогами, которые приготовили, чтобы выпить чаю после собрания, мы вынуждены были отправиться в кафе.
«Фактория» давно является источником конфликтов между манси и местным бизнесом и администрацией Ивделя. Изначально дом, небольшое одноэтажное серое здание, предназначался для отдыха представителей народа, приезжающих в город из леса, чтобы посетить больницы, административные органы и магазины. Но с 2017 года, «Фактория» находилась в аварийном состоянии, протекала крыша, не было электричества и отопления. К участку стали присматриваться бизнесмены. В частности, депутат Ивдельской городской думы, от «Единой Росси», Сергей Быков. На территории вплотную прилегающую к «Фактории» была возведена гостиница турклуба «Шатуны» («берлога», как названо здание на сайте фирмы) с баней, рестораном и бильярдным клубом.
— Здание стояло брошенное. Там заморожено отопление, участок зарос бурьяном. Оно было никому не нужно. Администрация выставила участок на торги, и я взял аренду на законных основаниях, — пояснял Сергей Быков.
Однако манси продолжили бороться за «Факторию». После многочисленных обращений в администрацию Ивделя и губернатору Свердловской области, власти все же выделили средства на ремонт. Но «Фактория» так и не стала снова перевалочной базой для жителей леса. Сейчас в здании располагается швейная мастерская «Хаснэ Кол» (в переводе с языка манси «Дом умелых людей») занимающаяся пошивом традиционной одежды и ремонтом кожаных и меховых изделий.
— В мастерской три женщины работают, из манси только одна, Наталья Курикова, — рассказывает Наталья Гриднева, — Еще в здании проводят занятия с детьми, обучают национальным песням и танцам. Но почему-то с русскими детьми, не с манси.
Наталья проживает в поселке Полуночном расположенном, километрах в двадцати от Ивделя. Я сижу в гостиной ее дома. Она угощает меня вареным лосиным мясом.
— У меня отец русский, а мама манси, она осталось сиротой в восемь лет. Ее забрали в интернат, где сначала даже оставили на второй год, из-за незнания русского языка, но потом она хорошо училась, получила аттестат без троек. Мама всю жизнь проработала на тяжелой работе в лесу, вальщицей. Сейчас ей семьдесят один год, но она до сих пор ходит за десятки километров в опустевшее родное село Тахта. Берет с собой собаку, немного еды, ночует прямо в лесу, иногда в палатке, иногда прямо на земле, на еловых ветках. Лесные манси сильные, сильнее нас, «поселковых», — рассказывает Наталья. – Я как-то решила узнать какие маме льготы полагаются, ну она пенсионерка и представитель малочисленного народа. Обратилась в администрацию, мне ответили, что никакие программы поддержки не работают, это все для лесных, а вы в городе живете. Вот и работайте. И мне стало интересно, почему манси в ХМАО, которых по численности больше, чем нас, получают какие-то компенсации, а ивдельские нет. Понятно, что там помогают компании, добывающие нефть, но у нас тоже добывают полезные ископаемые.
На землях манси ведут разработки две компании: ОАО «Святогор» (входит в холдинг УГМК), добывает медь на Ново-Шемурском месторождении, и ОАО «Полиметалл», разрабатывающий золото на Тамуньерском месторождении. Обе компании вырубают тайгу, отравляют реки. Чтобы распределять компенсации для манси созданы две структуры «Общество по выживанию и социально-экономическому развитию народа манси» (сотрудничает с «Полиметаллом») и «Ассоциацию коренного малочисленного народа севера Свердловской области манси» (работает с УГМК). Обе организации должны выделять по два миллиона в год на поддержку местного населения. Но манси утверждают, что не видят, как распределяются средства. Нет отчетности.
— Обе организации возглавляют русские. «Общество по выживанию» — ивдельчанин Валерий Зенков, а ассоциацию депутат гордумы Североуральска Егор Николаев, — объясняет Наталья. – Да, номинально президентом ассоциации числится манси Анастасия Анямова., но исполнительный директор Николаев. И, если Зенков Валерий Николаевич реально помогает, оплачивал стипендию учащимся и проживание в общежитиях, закупал продукты, аптечки и дрова для семей в Ушме и других поселках, то куда уходят деньги от УГМК мы до сих пор не понимаем.
Больше всего Наталью возмущает, что манси не допускают до решения их же проблем.
— В прошлом году, тринадцатого февраля, я с двумя представителями манси приехала, в Екатеринбург, на совещание заместителя полпреда президента Бориса Кириллова, по проблемам коренных малочисленных народов Севера. На совещание мы так и не попали, хотя с замом полпреда удалось пообщаться минут пятнадцать. А там обсуждались вопросы сохранения нашего языка! «От манси» присутствовали мэр Ивделя Владимир Михель и Егор Борисов, -с горечью говорит Наталья.
По мнению активистки, одна из главных проблем манси -— их индивидуализм, недоверие даже друг к другу, не конфликтность. При столкновении с властями первое желание манси уйти подальше в лес, скрыться от навязанных им порядков.
— Очень сложно всех собрать. Каждому кажется, что ему не додали. Поэтому, то собрание в пиццерии, было важным этапом, — считает Наталья, — Наша проблема в юридической неграмотности, мы не знаем, что можем требовать по закону, какие права нам полагаются. Но бороться мы все равно будем.
Лозьвинские манси должны добиться, прежде всего, права распоряжаться на своей земле, мы должны сами отстаивать свои интересы. Иначе, народ вымрет.
Источник – Говорит Немосква