Елена Коноплянко сама выходит на рыбалку – точь-в-точь как ее предки столетия назад. Вместе с ней перенимают давние традиции орочей, среди которых одна из главных – единение с природой, и подрастающие дочки. Но память к укладу предков не мешает жить вполне современной жизнью. Елена – регистратор поликлиники поселка Майский в Советско-Гаванском районе, ее муж Виктор – электрик на пенсии.
Спаситель Арсеньева
Александр Овечкин, «АиФ-Дальинформ»: Елена, расскажите, где живут современные орочи?
Елена Коноплянко: Мы с мужем – практически на берегу моря, бухта Юго-Западная, залив Советская Гавань. Живем, практически, как наши предки. Рядом лес – лисы, зайцы, медведи. Дом с печным отоплением, удобства на улице. Ведем хозяйство. Ловим рыбу, собираем грибы и ягоды. Правда, всё время кто-то пытается придумать, как нам жить лучше, а сами как мы и не жили, или в чем-то нас ограничивает. Семья у нас хорошая, дружная. Мы с мужем в браке уже 24-й год. Старшая дочка окончила медицинский университет, младшая пошла в седьмой класс. Семья – это ведь очень важно. Это в моем понимании что-то очень теплое, сближающее и объединяющее. Такой мягкий пушистый комочек, в котором все мы поддерживаем друг друга. Если есть неприятности, переживания, никто никого не бросит. Мы очень гордимся фамильной историей, бережно храним фотографии. Я с удовольствием собираю и запоминаю воспоминания мамы. Раньше, когда была жива бабушка, слушала и впитывала ее рассказы. Теперь передаю эти истории своим детям, чтобы тоже помнили, кто мы, откуда пошли и как жили предки. Мое детство прошло на реке Копи, мы вели традиционный образ жизни. Вспоминаю всегда дом и специальную комнату, где стоял удивительный запах – там рыба солилась и вялилась. Все детство мне казалось, что юкола, сушеные рыбьи спинки, – слаще и вкуснее конфет. Это сейчас дети чипсы едят, а я помню этот запах детства. Мои дети не застали прабабушку, но знают всё из моих рассказов.
– А что известно о более ранних предках?
– Самый дальний наш предок, о котором сохранились сведения в исторических источниках, – Акунка Бутунгари. Он родился в 1870 году, был у орочей старейшиной. Бутунгари имел две награды от царя. Сопровождая Владимира Арсеньева во время путешествия, предок спас его отряд. Во время путешествия одна лодка у них перевернулись, а другая разбилась о берег. Людям Арсеньева пришлось голодать 21 день, скитаясь по побережью, питаясь зеленой ягодой, протухшей рыбой. На месте слияния рек Хуту и Дату их заметили соплеменники моего предка и передали ему информацию. Он отправил гонцов с сообщением о том, где искать экспедицию. Так их и спасли. В дальнейшем Бутунгари в качестве проводника сопровождал отряд Арсеньева по побережью в то время, когда исследователи описывали местность.
Природа исчезает
– Культура коренных народов в единении с природой, удается его достигнуть в современном мире?
– Можно и так сказать. Только природы становится с каждым годом все меньше. Я еще застала настоящий лес, чистую воду, и хочется, чтобы все это сохранилось для детей и внуков. А сейчас растет у нас в районе количество угольных терминалов. Все засыпается углем, наращивается судоходство и всюду в воде мазут. Люди готовы пожертвовать природой ради сиюминутной выгоды. Леса рубят, пыль угольная всюду оседает, и рыбы меньше становится, и зверя. И при этом нам, малочисленным коренным народам Севера, все время сокращают объем рыбы, которую мы можем добывать. Говорят – её меньше стало. А почему? Явно ведь не из-за нас. Нам рыбу сегодня выделяют только на еду. В этом году совсем запретили ловить краба, а раньше в граммах измерялось на человека, сколько мы можем его поймать. Но промышленные предприятия могут краба ловить. При этом у всех представление, что мы, КМНС, купаемся в рыбе, а ведь это неправда.
Сейчас на традиционном образе жизни прожить нельзя. Я понимаю, все должно развиваться, идет промышленная революция, но и природу и наш быт нужно сохранить.
– Вы считаете, это возможно?
– Да, если отнестись ответственно. Хотите угольный терминал – сделайте его закрытым, чтобы не пылило, не уходило с ливнями в воду. И такие чистые терминалы у нас в районе есть. Время не стоит на месте, мы тоже должны развиваться. Обратно в пещеру мы не собираемся, и сети из крапивы и конопли не плетем, но рыбалка остается для нас главным промыслом. Мы всегда занимаемся рыболовством. Июнь и июль – ловим горбушу, в конце августа – начале сентября идет кета. Представление о быте, память должна остаться, о том, как было. Я хочу, чтобы и дети, и внуки помнили, как жил наш род раньше. Делали из ивы крабовые ловушки, мех меняли на порох, оружие, ткани.
Не бери лишнего
– Вы производите впечатление счастливого человека.
– По мне, так нужно радоваться тому, что имеешь. Я сегодня сходила на рыбалку, загорела, на ветру посидела. Рыбы немного было, но воду через сетку потрясла, траву повыдирала из сетей – и уже счастливая. К нам из леса заяц прибежал, и такая у меня дочь была счастливая. Носились за этим зайцем всей семьей по огороду и радовались. Заяц убежал, но мы повеселились. Мы рады с мужем за детей, что у них все хорошо. У кого-то счастье в другом: кто-то о личном самолете или яхте мечтает, а я нет.
– Что самое главное, что бы вы хотели передать детям и внукам?
– Традицию отношения к природе. Мне всегда говорили: никогда не бери ничего лишнего, всегда после тебя должно что-то остаться. Дети мои никогда не сорили, бумажку нигде не бросят, принесут домой. Все, что нас окружает, – живое, и относиться к природе нужно с уважением и любовью. Мои предки любили окружающие их море, лес, сопки и старались сохранить нашу чудесную природу для своих потомков в первозданном виде. Эту любовь они передали нам.