Сергей Никифоров, председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Селемджинского района Амурской области построил традиционное жилище эвенков – эвенкийский угдан. Цель своей деятельности он определил сам: “В следующем году, сюда съедутся полсотни представителей коренных народов. Тут расставят палатки, появятся другие национальные строения, загон для оленей. Молодежь сегодня стремится уехать из национальных общин в город и, наверное, противостоять этому невозможно. Но важно, чтобы не забывались корни. Например, можно так же работать в тайге, но не на дотации от государства, а вести бизнес: эко и этнотуризм, заняться сбором дикоросов. Самое главное, надо заинтересовать нашу молодежь, показать, что и здесь можно делать деньги, можно жить. И при этом сохранять культуру своего народа. Чтобы мы не исчезли, как этнос”
Вьючить оленей и выделывать шкуры до такого состояния, чтобы можно было чум утеплить, строить лабазы, разводить костер в снегопад и ливень, устраивать ночлег среди медведей и создавать бизнес за сотни километров от цивилизации? Этому хотят научить молодежь коренных народов дальневосточного севера. Межрегиональный этнофорум «Тайга» планируют провести в Селемджинском районе в следующем году. Для этого там уже построили летний чум.
Уже не слышен лай собак и аромат похлебки с диким мясом остался где-то позади. Мы удаляемся от эвенкийского села Ивановское, пробираемся вглубь тайги. Куда 7 дней подряд вместе с напарником ходил местный борец за культуру эвенков Сергей Никифоров. Добрались, обливаясь потом. Сразу запахло человеком, говорит Сергей Савельевич: преет срубленная кора, витает в воздухе гарь от потухшего костерка. Возвышается угдан — чум по-русски.
Построить такой чум по древнейшим технологиям — это целая таежная наука. Например, нужно знать, что кора легко отделяется от ствола, только начиная с конца мая и до середины июня. И если предки эвенков это хорошо знали, постоянно находились в тайге и просто не могли пропустить этот период, то современные северяне живут хозяйством, огородом, работают в деревне. Поэтому в прошлом году захотели построить чум, но пропустили это время. А в этом — подгадали. И вот, собственно, что получилось.
Место под стойбище выбирали, как когда-то деды. Важно, чтобы рядом был источник. Этот ключ отбили от рук золотодобытчиков и теперь, кристалльно-чистую, но красноватую ото мха воду, можно набрать в чайник. Разводим костер, делаем ату — или очаг с эвенкийского. Предки над языками пламени вялили мясо и рыбу. Мы жарим колбасу в темноте, как лет триста назад. Дым заставляет плакать и кашлять. Сын Сергея Савельевича, Синкэн, поминутно выбегает — подышать. Поколение асфальтовых эвенков, вздыхает его отец.
Сергей Савельевич, чтобы проникнуться тем, как жили праотцы, мечтает переночевать в чуме. Он простоит, говорит, лет 5, крепкий. Построенный без единого гвоздя. Накрытый корой, вымоченной до эластичности двое суток в ключе.
«Насколько должна быть ширина между жердями. Для чего это делается: чтобы не проваливалась кора со временем. Потому мы внутри натянули вот такой вот ремень из выделанной кожи сохатиной. Только по низу. Почему это делается, потому что наверху идет сужение, видите? То есть здесь меньше провалится кора», — рассказал председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Селемджинского района Амурской области Сергей Никифоров.
Уже пару веков такие чумы в тайге не встретишь. Эвенки покупают брезентовые палатки, теряя навыки возведения жилища.
Егор Афанасьевич Стручков, потомственный оленевод на пенсии, объясняет, передвижные чумы долго разбирать, тяжело перевозить во время кочевок на десятки километров. Стационарные — могут разорить дикие звери, развалить падающие деревья. К тому же, шкуры для утепления таежного жилища выделываются полгода.
«Сушить надо его, потом коптить, потом помять. А брезент купил и пользуйся», — поделился Егор Стручков.
Но эвенков убивает именно комфорт. Им нужны таежные приключения, уверен Сергей Савельевич. Потому и сына берет с собой в эти дебри. В следующем году, мечтает житель севера, сюда съедутся полсотни представителей коренных народов. Тут расставят палатки, появятся другие национальные строения, загон для оленей. Молодежь сегодня стремится уехать из национальных общин в город и, наверное, противостоять этому невозможно. Но важно, чтобы не забывались корни. Например, можно так же работать в тайге, но не на дотации от государства, а вести бизнес: эко и этнотуризм, заняться сбором дикоросов.
«Самое главное, надо заинтересовать нашу молодежь, показать, что и здесь можно делать деньги, можно жить. И при этом сохранять культуру своего народа. Чтобы мы не исчезли, как этнос», — добавил председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Селемджинского района Амурской области Сергей Никифоров.
Чум хотят внести в реестр объектов нематериального культурного наследия Амурской области. Хотя тут, вдалеке от любопытных зевак, он и так будет в безопасности, уверен Сергей Савельевич. И пусть так будет дольше. Чтобы приходя на это место, любой коренной житель севера мог почувствовать дыхание предков.