В столовой школы поселка Полуночный. Хлеб по СанПиН — черный и белый. Фото: фейсбук Анны Воронковой
— Я проводила занятие для детей манси, мы делали открытки, — рассказывает Анна Воронкова, московский педагог, приехавшая на север по направлению Института языкознания Российской академии наук заниматься творческой работой по сохранению и развитию языка манси. — И один ребенок нарисовал картинку, которую подписал: «Я хочу есть». Меня это потрясло. Я увидела, что в школе дети отказываются есть, постоянно жалуясь на боли в животе. А другой еды у них нет.
Анна давно знает ивдельских манси. Их всего сорок человек, и они — носители уникального диалекта, который педагог изучает в своих экспедициях. Увидев проблемы детей манси в школе № 3 в поселке Полуночном в Ивдельском районе Свердловской области, она отнесла жалобу в местную администрацию.
Реакция чиновников потрясла едва ли не больше, чем детский голод.
— В интернате постоянно проживают восемь детей, — говорит Анна. — Их родители ведут традиционный образ жизни, живут в лесу, там же работают. Ближайшая школа — в 120 км — в поселке Полуночном. Школьное образование является обязательным, поэтому у детей манси нет выбора, им приходится уезжать от родителей. Если бы у них была семейная школа, возможно, это было бы лучше.
Анна возмущена: детей заставляют есть продукты, которые манси обычно не едят, — гречку, черный хлеб, молочку… Предположительно, из-за этого трое из восьми жалуются на постоянные боли в животе. Если они не едят, на них кричат. Сами же педагоги и воспитатели объясняют, что они не кричат на детей, у них «просто голос такой».
Анна Воронкова. Фото из соцсетей
— У меня мама ханты по национальности, — сказала «Новой» Мария Лаунонена из Прибалтики. — Я когда-то делала генетический тест и выявила у себя нетолерантность к лактозе. Это мне передалось генетически. Манси и ханты в подавляющем большинстве лактозу не переносят. В их организмах нет нужных для переработки лактозы энзимов. При попадании в организм лактозы начинаются боли в животе. Поэтому мансийские дети отказываются от молочных каш.
Возраст детей манси в школе круглосуточного пребывания от 12 до 17 лет.
— Повара не знают особенности питания манси, а воспитатели — особенности культуры этого малочисленного народа, — уверена московский педагог. — Они кричат на них, не понимают, почему детям сложно читать по-русски. Дети общаются на национальном языке — родители воспитывают детей так, что родным для них остается мансийский.
По словам Анны, два года назад у нее был проект по комиксам. Старший сын Лизы нарисовал очень хороший комикс на ивдельском диалекте манси. Но в школе никаких специфичных знаний не дают, есть две комнаты, украшенные в стиле этого народа. Формально есть манси, но никто о них толком ничего не знает. В рамках госпрограммы под малую северную народность выделяются деньги, а здесь даже восьмерым детям нормального питания не могут организовать. В школе висит отдельное меню для манси, но оно такое же, как и для остальных, без учета специфики питания.
— Я не понимаю, как это возможно. С одной стороны — карьеры, где добывают драгоценные металлы, с другой — дети-манси, которые живут как в тюрьме, — говорит Анна. — Родители стараются в душу к детям не лезть, потому что не принято. А дети стараются терпеть и не жаловаться, чтобы не беспокоить родителей. Пандемия превратила интернат в тюрьму. Родители приезжают из леса и не могут зайти внутрь, посмотреть, в каких условиях живут их дети. Все это оправдывают мерами безопасности и борьбой с ковидом.
Еще 15 августа губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев приезжал на север региона и встречался с манси, которые жаловались, в том числе и на плохое питание в школах.
Рисунок ребенка с надписью на языке манси «Я хочу есть». Фото: фейсбук Анны Воронковой
— В понедельник мы ходили на прием в администрацию с заявлением от мам, что они просят провести проверку условий быта и скорректировать меню под национальные особенности манси, — продолжает Анна. — В администрации мне сказали, что такой проблемы нет, что я ее выдумала. Странно, что два года люди об этом говорят, а чиновники услышали только от меня.
Родители написали заявление, отправили его в администрацию Ивделя. Планировалась секретная проверка, но получилась подготовленная: в школе к приезду комиссии пустили горячую воду, повесили туалетную бумагу, разложили мыло. По словам Елизаветы Бахтияровой, одной из мам манси, обычно этого всего нет. В итоге чиновники отчитались перед губернатором, что проверка проведена, все на высшем уровне, никто не жалуется.
— Директор нам объяснила, что финансирование манси идет частично из бюджета и частично — за счет промышленных компаний, которые компенсируют таким образом вред народам, живущим за счет природы, — возмущается Анна. — Почему нельзя добавить детям белого хлеба?
Директор все кивает на СанПин, согласно которому можно выдавать детям по 30 граммов белого и черного хлеба, и ни граммом больше.
Во время встречи Михель (глава Ивделя. — И. Д.) сказал: «Ну ладно, добавим еще по куску хлеба». Я очень удивилась. Ребенок может съесть и половину буханки, но он не пойдет просить еще, потому что это унизительно. Почему нельзя его просто нарезать, чтобы он лежал, а дети могли брать сколько хотят?
О том, что дети жалуются на еду, корреспонденту «Новой» рассказала и Наталья Анямова, мама троих детей, живущих в школе в Полуночном. Сама Наташа работает поваром в лесу, на связь выходит крайне редко. Когда дети приезжают на каникулы, отъедаются. У дочери Наташи развился гастрит, придется везти ее на обследование.
— Мы стараемся помогать всем обратившимся манси, — сказал Валерий Зенков, председатель общественной организации «Социальная помощь и поддержка ивдельским манси». — Анна рассказала мне про детей в школе. Мы сходили в управление образования. Хотели договориться о двух кусочках белого хлеба, но не получилось. Я предложил оплачивать хлеб в местном магазине, чтобы школа могла его забирать и давать детям. Но все опять свелось к СанПину.
После того, как мамы написали жалобу губернатору и в отдел образования Ивделя, чиновники обратились в полицию. Анну увезли в отдел, где ей пришлось писать объяснение, что никого она против школы не настраивала. Теперь в полицию планируют опросить детей манси, пытаясь выяснить причину шумихи.
— Питание в школе хорошее, пятиразовое, — рассказала Ольга Галашева, директор МАОУ СОШ № 3 с круглосуточным пребыванием в поселке Полуночное. — Ни дети, ни родители ни разу не жаловались. У нас питаются не только манси, но и 160 детей начальной школы. Никогда не было проблем с питанием.
По словам школьного директора, ежегодно количество детей манси уменьшается. В 2016 году было 14 детей. В следующем учебном году ждут одного ребенка в начальную школу.
— Я не понимаю цели Анны Воронковой, — удивляется Ольга Галашева. — Дети говорят, что их все устраивает, родители тоже не жалуются. Получается, Анна сама звонит родителям, рассказывает, что здесь все плохо и предлагает написать письмо. Она им внушает, что надо жаловаться. С какой целью, мне неизвестно. Они просят оленину и лосятину, но мясо должно быть только сертифицированное, другое мы не имеем права закупать. Мы жили одной дружной семьей, пока не появилась Анна Александровна. Дети уже сами подходят и жалуются, что устали от этой ситуации. Конечно, их понять можно — в школе проверка за проверкой.
По данным проверки № 662104912619, проведенной Роспотребнадзором Свердловской области в школе № 3 в мае, были выявлены нарушения. Перечислять мы все не будем, назовем лишь некоторые. На складе пищеблока, где хранятся продукты, нет вентиляции. Температура хранения 23 градуса по Цельсию вместо требуемых 2–8 градусов. Два сотрудника школы не прошли обязательные медосмотры. Срок для устранения нарушений — начало октября 2021 года.
В 2018 году, когда пошли первые жалобы от родителей, Роспотребнадзор проверял школу пять раз, только в первую проверку было зафиксировано 36 нарушений, многие из которых были связаны с питанием школьников и работой пищеблока.